«Страницы из дневника…». Т.М. Мельникова о Г.В. Мясникове

Г.В. Мясников на XXII Лермонтовском дне поэзии 4 июля 1993 года
С.Е. Куницын. 1993 год
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»

Приехав в село Лермонтово в 1968 г., мы с мужем сразу окунулись в непростую сельскую жизнь: трудностей было не меньше, чем в городе, но здесь приходилось держать «марку»; ныть, жаловаться на неудачи было неловко. И все-таки пришлось обращаться в район и по рабочим, и по личным вопросам (ну, например, устроить ребенка в детсад). Не могу сказать, что это сразу имело успех. Тогдашний первый секретарь района О.И. Гринь, как я сразу поняла, не очень жаловал музейщиков-«нахлебников», с досадой отрываясь от «серьезных» дел, чтобы сопровождать гостей в музей. Вслед за ним такое отношение выстраивалось у всех районных руководителей и служб: нас высокомерно поправляли, нас учили упреками, требовали выпалывать одуванчик с газонов, участвовать в сельхозработах, вплоть до создания на территории музея птицеферм, коровников и так далее.
    Но постепенно отношение менялось, и положил этому начало Георг Васильевич Мясников, второй секретарь обкома, которому поручили кураторство культуры в 1973 г. в дополнение к контролю работы внутренних дел, торговли, образования.
   Поскольку с этого времени он постоянно приезжал в Тарханы, мы познакомились и встречались часто. По дороге в Белинский, в Тамалу, Башмаково и обратно Георг Васильевич заезжал в Лермонтово, много разговаривал с людьми, задавал вопросы, беседовал о личных делах.
   Будучи даже совсем молодым музейщиком, я сразу отличила его от всех других руководителей области и района.
   Во-первых, он серьезно и глубоко вникал в любые вопросы, и его ответы, советы, пожелания всегда были конструктивны, полезны и интересны.
   К этому присоединялись доброжелательность и юмор.
   Образованность, эрудиция, начитанность делали работу с ним интересной, хотя и не простой. Вести экскурсию для него было страшновато, слушал он замечательно, но любил задавать вопросы «на засыпку», например, где появилось то или иное первое издание какого-либо произведения Лермонтова. Поначалу я терялась, иногда не всегда знала ответ, но это заставляло двигаться в своей работе.
   Лермонтова он признавал гением без всяких оговорок и как поэта, и как человека. Если открыть книгу «Страницы из дневника» Мясникова, изданную его сыном уже после смерти отца, легко заметить, что он читал Лермонтова, разбирался в его жизненных ситуациях, сам отыскивал у Лермонтова ответы на свои вопросы, как часто встречаются там слова: «Заехал в Тарханы», «Был в Тарханах», «заскочили в Тарханы», «проехали в Апалиху»…
   Есть и такая запись, очень показательная: «Проезжал мимо Тархан. Думал о Лермонтове. Как жалко парня». Будто о родном человеке сказал…
   И отношение было к поэту, как родному, знаемому человеку.
   Георгу Васильевичу все было интересно о поэте и «Тарханах». Всякий раз, когда я возвращалась из Москвы с «добычей» (новыми экспонатами), он звонил, спрашивал, что привезла, обещал: «Непременно заеду, посмотрю».
   Все, что можно было «привезти» в Пензу, он вез, и всех важных и знаменитых гостей вез в «Тарханы». Его планы были многообразны и безграничны. Читаешь его «Дневники» и поражаешься, сколько у него было забот, его тревожило все: и дом Мейерхольда, и помощь-защита Гришину Октябрю, и контроль за ремонтом памятника М.Ю. Лермонтову в сквере Пензы, юбилей и поздравление Л. Лозицкой, думал об Аргамакове и Шаляпине – как использовать, «заскочили в Тарханы», забота об Апалихе; запись о поездке в Белинский (в школе – девочка 7 лет с настороженными печальными глазами); о могиле отца поэта в Шипове, создание реставрационного участка в Пензенской области, а следом разговор с Налобиным о пьесе «Лермонтов», и мысли «увлекся неясными сказками, нужно не исследование, а пьеса, в которой важен облик Лермонтова – борца, поэта…»; и рядом – встреча после поездки с внуком Егором, который улыбается («у Егора много кружев»). И снова: постоянная забота – Лермонтовский праздник – «трогательное зрелище, яркие краски, детвора, встреча с Н. Пахомовым который сказал: «Лермонтову иногда везет. Попадаются же на пути памяти о нем такие деятельные люди! Спасибо вам!», и конечно, обида за неоцененного на родине А. Ойю, беспокойство, о художниках и урожаи.
   А за всем стоит забота о Пензенской земле. Помню, как старался перевезти в Пензу Пахомова, как гордился музеем Ключевского, музеем народного творчества. Придумал встречи матерей из роддома, искал интересные детали, заботился: детали устоятся, важно, что идея родилась в Пензе… Обогащая Пензу, обогащаем и страну».
   Долго решал, кому поручить памятник Лермонтову: Аникушину или Комову.
   И люди были ему интересны. Он помнил, как кого зовут, замечал, когда человеку плохо. Часто помогал. Лично я ему обязана здоровьем сына. Он узнал, что Саша болеет, позвонил: «завтра ко мне, приезжайте». Приезжаем. Он: «Отправляйся с ребенком в детскую областную больницу, вас там ждут».
   Врачи поставили правильный диагноз, полечили. И не успокоился, помог с поездкой на юг, которую нам рекомендовали. И забыли мы с Сашей о болячке.
   Вытащил из болезни Н.А. Кугель и не ее одну. Помог с квартирой пре-красному человеку, умнице Ларисе Полукаровой.
   Задним числом, уже после выхода «Дневников» узнала о такой записи от 7 января 1981 года: «В Тарханах. Встреча с Тамарой Михайловной. Три добра:
   1) Муж – член СХ; 2) Сын не кашляет. 3) Ее к ордену. Преданный делу человек. Она многого заслуживает».
   И хотя я узнала это много лет спустя, но в отношении Тархан и нашей семьи ощущалось внимание и помощь постоянно; конечно, это давало силы; и даже сейчас живет благодарность за это, поддерживает в «минуту жизни трудную».
   Для Георга Васильевича защита музеев и, в частности, «Тархан», было главным.
   Помню, как нам с Арзамасцевым¹  «выкручивали» руки районные начальники – хотели строить очистительные сооружения зернового комплекса на мемориальной территории. Только Мясников спас заповедник от этого захвата. Он также запретил исполнять распоряжение о разведении в запо-веднике птичников, крольчатников и других сельхозпредприятий, коротко сказав секретарю района: «еще свинарник здесь открой».
   Он первый задумал прямые беседы-эфиры для работников культуры области, хотел, чтоб руководители и общественность узнали, что, как и зачем мы делаем и уже перестали бы считать музеи «тихими заводями» и нас «дармоедами».
   Им были задуманы и Лермонтовские праздники. И не просто задуманы, но и осуществлены, особенно первые. Он помогал в их организации, подключая свои московские связи, сам непременно встречал гостей, среди которых были самые известные на то время писатели и поэты, сам вез в «Тарханы», часто по пути выступая экскурсоводом.

XVI Всесоюзный лермонтовский день поэзии
С.Е. Куницын. 1986 год
    Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»

Его стремление к разнообразию культурных форм было неугомонно, и стремление сделать их зрелищными тоже. Много внимания уделялось форме. Мне запомнилось, что, когда готовился в 1974 г. праздник открытия главной экспозиции в барском доме, Георг Васильевич предложил сшить «униформу» для сотрудников практичную и модную «на свое усмотрение», конечно, по-мог с материалами. И эта «акция» удалась на славу: в то «необильное» время мы выглядели особенно достойно.
    Опять возвращусь к дневникам, где он писал о цели: «Вывести музей в разряд выдающихся всесезонных мест». И затем следует фраза: «Ради этого стоит постараться!». И он старался, и заражал своим энтузиазмом, верой всех, кто с ним работал. И получился прекрасный результат.
   В 2021 году мы провели уже 50-й по счету Всероссийский Лермонтовский праздник. И в этот год музей посетили около 30 тысяч человек из разных уголков России. И в честь, и в благодарность музей открыл выставку, посвя-щенную Георгу Васильевичу.
   Особым событием для «Тархан» было спасение от забвения праха отца Лермонтова – Юрия Петровича, перенос праха в «Тарханы» из Липецкой области, «где его могила затоптана и забыта»!
   19 ноября 1974 года он писал в дневнике: «Принял тяжелое, но важное решение: ехать немедленно в Липецкую область и вырвать останки Ю.П. Лермонтова. Археолог Полесских пытался отнести на весну. А я боюсь: вдруг передумают, не отдадут. Проиграют Тарханы, а для них – событие историческое».
   Но в то же время его мучали сомнения: «Душа болит, удастся ли перенести прах Ю.П. Лермонтова из с. Шипово? Хочется, чтобы состоялось! В книжке Вырыпаева нашел стих М. Лермонтова, который оправдывает этот шаг:

Если перевезем прах, то сведем два жребия, и символично они не только увидятся, но и соединятся земной близостью. Может этим выполним стихотворное завещание…».
   Мясников вел переговоры с министерством культуры страны, договаривался с властями Липецка, подключал разных специалистов, докладывал на партийном бюро… А по ночам изучал материалы о Лермонтове, его отце и бабушке, пытаясь понять этот «сложный семейный узел».
   И когда прах, наконец. перевезли, он примчался в «Тарханы» и лично осматривал останки, прощался, говорил о важности события. Это был нелегкий опыт. О впечатлениях написал в дневнике: «Останется в памяти на всю жизнь».
   Когда прах захоронили, Георг Васильевич следил за тем, как оформляется могила, как выглядит надгробие, заезжал посмотреть на решетку, которую мы там устанавливали.
   В итоге отец и сын оказались воссоединенными, приезжая на могилу поэта, посетители отдают дань уважения и благодарность его отцу, который как оказалось, первым увидел талант сына, о чем написал в завещании. Захоронение Юрия Петровича рядом с часовней, где покоится прах великого сына, смотрится органично. Так и надо, так и должно быть.

Т.М. Мельникова, В.П. Арзамасцев, Г.В. Мясников, Е.А. Евтушенко в часовне у надгробного памятника поэту (справа налево)
Е.П. Елшанский. Вторая половина XX века
    Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»

Музеи вообще были его любовью, может быть потому, что в них – «соль» культуры, все самое главное, живое, исконное, именно в музее хранится основа всей культуры.
   Своей жизнью Георгу Васильевичу обязаны многие музеи Пензенской области. Музей Куприна, музей Ключевского, Мейерхольда, Малышкина, созданы с нуля, почти заново начал жить музей Белинского, которому был передан дом купца Антюшина, в котором стала «жить» не только литературная экспозиция, но начала собирать людей литературная гостиная.
   Музей Радищева обрел новый образ с экспозицией о 18 веке, с музеефикацией церкви 18 века.
   Пензенская область и «Тарханы» становились все более известными в России. Это помогало в каждодневной жизни.   
   Что же говорить о «Тарханах»? Музей жил полнокровной жизнью. Не было ни одного знаменитого человека, который бы не был приглашен к Лермонтову.  «Тарханы» не только сами пользовались своей популярностью, но помогали Пензе и области: разве можно забыть место, где Лермонтов жил и покоится. Поэтому ехали в Пензенскую область и помогали.
   По инициативе Мясникова и при его непосредственном участии создавался и был установлен в «Тарханах» памятник Михаилу Лермонтову известного скульптора О. Комова.
   Если говорить в целом об области, то можно вспомнить памятники Александру Блоку, Денису Давыдову, Михаилу Загоскину и другие, воздвигнутые его старанием.
   А вот ему памятника нет. Надеюсь, что пока.
   …Когда Георг Васильевич уезжал в Москву. Чтобы работать в фонде культуры России вместе с академиком Лихачевым и Р.М. Горбачевой, он говорил нам, прощаясь: «Обращайтесь, я всегда помогу».
   «Тарханы» были в его сердце до самого конца жизненного пути.
   P.S. В 2024 году стараниями Губернатора области Олега Владимировича Мельниченко Г.В. Мясникову установлен памятник в г. Пенза.

Тамара Мельникова,
президент Государственного Лермонтовского
музея-заповедника «Тарханы»