Обучаться наукам Лермонтов начал лет с семи — восьми. Чтобы он охотнее учился и не скучал без сверстников, Е.А. Арсеньева пригласила в дом детей родственников и некоторых соседей. В разное время в Тарханах жили и учились: двоюродный брат Лермонтова Михаил Пожогин-Отрашкевич, троюродный брат Аким Шан-Гирей, дальние родственники два брата Юрьевы, дети чембарских помещиков братья Максютовы и Николай Давыдов.
М.А. Пожогин-Отрашкевич рассказывал: «Лермонтов в ту пору был ребенком слабого здоровья, что, впрочем, не мешало ему быть бойким, резвым и шаловливым. Учился он <...> прилежно, имел особую способность и охоту к рисованию, но не любил сидеть за уроками музыки. В нем обнаруживался нрав добрый, чувствительный, с товарищами детства был общителен и услужлив, но вместе с этими качествами в нем особенно выказывалась настойчивость».
Несмотря на то, что уроки музыки Лермонтову не нравились, музыку он любил, играл на скрипке, фортепиано и флейте, и Аким Шан-Гирей указывал, что он «занимался часто музыкой». Сам Лермонтов в шестнадцать лет писал: «Музыка моего сердца была совсем расстроена нынче. Ни одного звука не мог я извлечь из скрипки, из фортепиано, чтоб они не возмутили моего слуха».
.jpg)
Акварель М.Ю. Лермонтова «На горячих водах», 1825 г.
А.П. Шан-Гирей подчеркивал, что «вообще он был счастливо одарен способностями к искусствам, уже тогда рисовал акварелью довольно порядочно и лепил из крашенного воску целые картины; охоту за зайцами с борзыми, которую раз всего пришлось видеть; вылепил очень удачно также переход через Граник и сражение при Арбеллах, со слонами, колесницами, украшенными стеклярусом и косами из фольги».
В Тарханах Лермонтов создал свой кукольный театр, кукол для которого тоже лепил из восков, и сочинял для него пьески на сюжеты из произведений французского писателя Беркена. По рассказам Шан-Гирея, кукла по имени «Беркен» исполняла самые фантастические роли. Увлечение кукольным театром продолжится и в Москве. Лермонтов писал М.А. Шан-Гирей: «...мы сами делаем театр, который довольно хорошо выходит, и будут восковые фигуры играть (сделайте милость, пришлите мои воски)».
Для альбома Марьи Акимовны он рисовал акварелью несколько детских картинок, в том числе с видом Горячеводска, в 1828 году написал поэму «Кавказский пленник» и сам же ее проиллюстрировал. Детский рисунок поэта «Отряд древних воинов», вероятно, тоже иллюстрация к прочитанному из древней истории.
Занятия, развивающие художественные способности, чередовались с уроками по изучению основ наук и иностранных языков. Уже в Тарханах десятилетний Лермонтов прекрасно знал французский и немецкий. С учителем-греком, преклонных лет Василием Дриевым, ему не повезло, так как, по свидетельству А.П. Шан-Гирея, греческий язык оказался Мишелю не по вкусу, уроки его были отложены на неопределенное время, а кефалонец занялся выделкой шкур палых собак и принялся учить этому искусству крестьян - «...он, бедный, давно умер, - но промышленность, созданная им, развилась и принесла плоды великолепные; много тарханцев от нее разбогатело, и поныне чуть ли не половина села продолжает скорняжничать», - вспоминал Шан-Гирей.
.jpg)
Акварель М.Ю. Лермонтова «Отряд древних воинов», 1828 г.
Немецкий язык Лермонтов знал благодаря своей бонне Христине Ремер, принявшей мальчика из рук вскормившей ее крепостной крестьянки Лукерьи Шубениной. О Христине Осиповне П.А. Висковатый писал: «Это была женщина строгих правил, религиозная. Она внушала своему питомцу чувство любви к ближнему, даже и к тем, которые по положению находились от него в крепостной зависимости. Избави Бог, если кого-нибудь из дворовых обзовет грубым словом или оскорбит. Не любила этого Христина Осиповна, стыдила ребенка, заставляла его просить прощения у обиженного. Вся дворня высоко чтила эту женщину, для мальчика же ее влияние было благодетельно».
С раннего детства воображение Миши было наполнено романтическими образами западной словесности, завезенными в Тарханы бонной-немкой. “Когда я еще был мал, - вспоминал Лермонтов, - я любил смотреть на луну, на разновидные облака, которые в виде рыцарей с шлемами теснились вокруг нее: будто рыцари, сопровождающие Армиду в ее замок, полные ревности и беспокойства”. Детские впечатления отразились в драме “Испанцы”:
Взгляни на тихую луну! …
… подобная Армиде
Под дымкою сребристой мглы ночной,
Она идет в волшебный замок свой.
Вокруг нее и следом тучки
Теснятся, будто рыцари-вожди,
Горящие любовью...
Интерес к истории у Лермонтова, вероятно, возник не без влияния гувернера Жана Капэ, главной обязанностью которого было обучение французскому языку, с чем он отлично справлялся. Наставник являл собой живой обломок величайших исторических событий, потрясавших Европу в течение двух десятилетий. Участник похода в Россию, сержант наполеоновской гвардии, «высокий и худощавый француз с горбатым носом» попал в плен и остался в России навсегда. Но в сердце наполеоновского ветерана не могла умереть память о «герое дивном», о кумире «седых дружин», и в лице будущего поэта Жан Капе нашел благодарного слушателя своих нескончаемых рассказов о французской революции и казни Людовика XVI, о стремительном и блистательном взлете славы Наполеона, о его многочисленных и победоносных походах и печальном конце на остове Святой Елены:
Изгнанник мрачный, жертва вероломства
И рока прихоти слепой,
Погиб как жил — без предков и потомства,
Хоть побежденный, но герой!
«Св. Елена»
.jpg)
Акварель М.Ю. Лермонтова «Кавказский пленник», 1828 г.
Источник: альбом "Государственный Лермонтовский музей-заповедник "Тарханы", М., 2007. С. 78-84