Москва не слышала более искреннего признания, чем написанное Лермонтовым. Чтобы так понять, почувствовать и принять всей душой город, его надо полюбить так же, как полюбил поэт, — «сильно, пламенно и нежно».
Давно уже нет дома генерал-майора Толя, который стоял в Москве на площади у Красных ворот: в нем у молодых родителей Марии Михайловны и Юрия Петровича Лермонтовых родился сын. Нет и церкви Трех Святителей, где его окрестили в честь деда Михаилом.
Еще сохранились улица — Малая Молчановка, тихая, маленькая, рядом с шумным Новым Арбатом, — деревянный дом с мезонином, когда-то принадлежавший «купецкой жене вдове» Фекле Ивановне Черновой. У нее и сняла дом в августе 1829 года Елизавета Алексеевна Арсеньева, когда решила съехать с небольшого флигеля на Поварской улице. В этом доме до переезда в Петербург она прожила с внуком три года, именно здесь начался взлет его поэтического творчества.
Москва. Дом на Молчановке. А. Шишова, 1939 год. Бумага, акварель.
Из родных Тархан подросток привез большую тетрадь в голубом бархатном переплете, куда переписывал прочитанные стихи. Тетрадь подписана: «Разные сочинения, принадлежат М.Л. 1827 года 6 ноября». В ней к французским стихотворениям о греческих богах и героях добавятся поэмы, прочитанные уже в Москве: «Бахчисарайский фонтан» Пушкина, «Шильонский узник» Байрона в переводе Жуковского, стихотворения Ф.С. де Лагарпа, выписки из произведений Овидия. Указанная дата становится началом московской жизни будущего поэта. Детство закончилось. После успешной сдачи вступительных экзаменов 1 сентября 1828 года Лермонтов был зачислен сразу в четвертый класс университетского Благородного пансиона, одного из лучших учебных заведений России того времени.
Жаждущий новых знаний, юный Лермонтов «с отличным прилежанием, с похвальным поведением и с весьма хорошими успехами» обучается «разным языкам, искусствам», «нравственным, математическим и словесным наукам». Особенные успехи делает в русской словесности, прекрасно рисует, учится играть на скрипке и флейте, занимается фехтованием, верховой ездой и танцами, берет домашние уроки английского языка, русской словесности и немецкой литературы. Профессор математики Перевощиков, развивавший «гимнастику мысли» только у одаренных воспитанников, обнаружит у него незаурядные способности к точным наукам и зачислит в свои ученики. По итогам года воспитанник Лермонтов аттестован вторым учеником. На публичных испытаниях в науках и искусствах безупречно исполняет аллегро из скрипичного концерта Маурера, а на пансионском акте «среди блестящего собрания» заслуживает громкие рукоплескания за прекрасно исполненную элегию Жуковского «Море».
Много и с упоением юноша читает: в пансионе богатая библиотека, состоящая из русских и иностранных книг, старых и новых журналов, объемных альманахов. Д. Милютин вспоминал: «Мы зачитывались переводами романов Вальтера Скотта, новыми романами Загоскина, бредили романтическою школою того времени, знали наизусть многие из лучших произведений наших поэтов».
Поэтический мир Лермонтова пансионной поры — это тревожный мир исканий, нерешенных вопросов, напряженной мысли, поисков разгадки тайны жизни и смерти, больших философских проблем. Одновременно это мир высоких, прекрасных чувств, любви, дружбы. Малую часть из написанного молодой автор включит в свой первый рукописный сборник и старательно выведет на титульном листе «Мелкие стихотворения. Москва в 1829 году».
Москва. Университетский Благородный пансион. Копия с рисунка Б. Земенкова, 1930-е гг. Бумага, акварель.
Закончить пансион Лермонтову не пришлось. В марте 1830 учебное заведение неожиданно посетил император Николай I. Его приход несчастливо совпал с перерывом между занятиями, когда педагоги обыкновенно уходили на короткий отдых, и потому государь оказался в коридоре «никем не узнанный» среди разбушевавшихся мальчишек. Очевидец этого события Д. А. Милютин писал в воспоминаниях: «Можно представить себе, какое впечатление произвела эта вольница на самодержца, привыкшего к чинному, натянутому строю петербургских военно-учебных заведений». Прямым следствием «грозной» энергии императора, щедро излившейся на спешно прибывшего перепуганного директора, был «Высочайший указ правительствующему Сенату» от 29 марта о преобразовании пансиона в гимназию. В этот день «воспитанник шестого класса Михайла Лермонтов» был счастлив: на торжественном акте за сочинение и успехи в истории он получил первый приз.
Оставаться в учебном заведении, в котором вводились телесные наказания и значительно сокращалась программа обучения, Лермонтов не захотел.
Получив свидетельство об увольнении, вскоре вместе с бабушкой на лето уезжает в Середниково — подмосковное имение родного брата Елизаветы Алексеевны, генерала Д.А. Столыпина. Его вдова Екатерина Аркадьевна была гостеприимна, и поэтому в живописную усадьбу, расположенную на речке Горетовка, многочисленные родственники съезжались охотно. Летом в большом уютном господском доме всегда было оживленно. Шум, веселье, дальние прогулки, верховая езда, поэтические вечера на бельведере, игры, музыка — молодое поколение Столыпиных не скучало.
Старинная усадьба с уютным парком и прудом, прохладой липовых аллей и живописным крутым холмом над рекой стала не только местом беззаботного летнего отдыха Лермонтова, но и местом «вдохновенного труда». Пребывание в Середникове пробуждало светлые чувства и эмоции. Молодой поэт много читает, пишет новые стихи, оставляя на некоторых из них пометки: «Сидя в Середникове у окна», «Середниково. Вечер на бельведере». Продолжается работа над начатой в Москве поэмой «Демон» и драмами «Испанцы», «Люди и страсти». Лермонтов учится играть на рояле.
Его поэтический талант набирал свою силу. Это было время небывалого творческого подъема: стихи, поэмы, проза.. Одновременно с ученическими создавались удивительные творения, поражающие своей глубиной, красотой и мудростью, а ведь они исходили из-под пера совсем еще юного человека и поэта. Одно из них — «1831-го июня 11 дня» — через годы назовут шедевром русской поэзии. Но ни это, ни какое-либо другое из произведений данного периода Лермонтов не включит в свой первый и единственный прижизненный сборник, изданный в 1840 году. На свои московские опыты требовательный к себе поэт смотрел не более как на поэтическую лабораторию.
Период обучения в Московском университете поэт вспоминал в довольно ироничных тонах. Значительной роли в его жизни это время не сыграло. Круг постоянного общения был невелик, в основном это были товарищи по университетскому пансиону или молодые люди из общества бабушки, тетушек и кузин. Время, проводимое в этом обществе, состояло из светских удовольствий, вечеров и балов.
На втором году учебы Лермонтов пришел к выводу, что обладает более современными знаниями, чем многие из профессоров. Не привлекала его и студенческая среда: большинство однокурсников он явно перерос. П.Ф Вистенгоф вспоминал: «Лермонтов садился постоянно на одно место, отдельно от других, в углу аудитории, у окна, облокотясь по обыкновению на один локоть и углубившись в чтение принесенной книги, не слушал профессорских лекций. Это бросалось всем в глаза. Шум, происходивший при перемене часов преподавания, не производил никакого на него действия. Вистенгоф был свидетелем резкого ответа, данного Лермонтовым профессору изящной словесности Победоносцеву. Тот требовал на экзамене, чтобы студент отвечал по материалу, данному в лекциях. Лермонтов сказал следующее: «Это правда, господин профессор, того, что я сейчас говорил, вы нам не читали и не могли передавать, потому что это слишком ново и до вас еще не дошло. Я пользуюсь источником из своей собственной библиотеки, снабженной всем современным». «Подобный ответ, — добавляет Вистенгоф, — дан был и адъюнкт-профессору Гастеву, читавшему геральдику и нумизматику.
Рутина университетской науки того времени его не устраивала. После нескольких столкновений с профессорами, разочаровавшийся Лермонтов практически перестал посещать лекции и, не дожидаясь формального отчисления, решил оставить университет.
В конце июля 1832 года вместе с Елизаветой Алексеевной он уехал в Петербург. Вскоре после переезда в письме Марии Лопухиной он написал о своем отношении к городу, в котором прожил четыре года: «Москва моя родина и таковою будет для меня всегда: там я родился, там много страдал и там же был слишком счастлив.
С этого времени поэт бывал в любимом городе проездами.
Автор: научный сотрудник музея-заповедника "Тарханы" Е.Б. Родина.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Святое место! помню я, как сон,
Твои кафедры, залы, коридоры,
Твоих сынов заносчивые споры:
О боге, о вселенной и о том,
Как пить: ром с чаем или голый ром;
Их гордый вид пред гордыми властями,
Их сюртуки, висящие клочками.
Бывало, только восемь бьет часов,
По мостовой валит народ ученый.
Кто ночь провел с лампадой средь трудов,
Кто в грязной луже, Вакхом упоенный; Святое место! Помню я, как сон,
Но все равно задумчивы, без слов
Текут… Пришли, шумят… Профессор длинный
Напрасно входит, кланяется чинно, ―
Он книгу взял, раскрыл, прочел… шумят;
Уходит, ― втрое хуже. Сущий ад!..
М.Ю. Лермонтов. "Сашка", 1835 - 1836 гг.
Московский университет. Копия Д. Афанасьева с работы неизвестного художника XIX века. Бумага, акварель
Москва, Москва!.. люблю тебя, как сын,
Как русский, ─ сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль, зубчатый, безмятежный.
Напрасно думал чуждый властелин
С тобой, столетним русским великаном,
Померяться главою и обманом
Тебя низвергнуть. Тщетно поражал
Тебя пришлец; ты вздрогнул ─ он упал!
М.Ю. Лермонтов. "Сашка". 1835-1836 гг.
.jpg)
Москва. Дворянское собрание. Неизвестный автор по рисунку Ф. Дица. Середина XIX века. Бумага, раскрашенная литография