«Лермонтова я начинаю хорошо помнить с осени 1825 года. <…> Мне живо помнится смуглый, с черными блестящими глазками, Мишель, в зеленой курточке и с клоком белокурых волос, резко отличавшихся от прочих, черных, как смоль. <…> Уже тогда он рисовал акварелью и лепил из крашеного воску целые картины…». Этот замечательный «портрет» оставил Аким Павлович Шан-Гирей, который стал бесценным свидетелем жизни великого поэта и который, по выражению В.А. Мануйлова, «заслуживает того, чтобы рассказать о нем…подробнее».
Лермонтов и Шан-Гирей жили вместе в Тарханах, Москве, Петербурге...Имя Акима Павловича упоминается в двух письмах с Кавказа Лермонтова к бабушке, в том числе последнем…
А.П. Шан-Гирей появился на свет в 1819 году в семье «милой тетиньки» М.Ю. Лермонтова Марии Акимовны и в 1825 году шестилетним мальчиком переехал вместе с семьей в Тарханы:
Покойная мать моя была родная и любимая племянница Елизаветы Алексеевны, которая и уговорила ее переехать с Кавказа, где мы жили, в Пензенскую губернию, и помогла купить имение в трех верстах от своего, а меня, из дружбы к ней, взяла к себе на воспитание вместе с Мишелем…
Описанное затем Акимом Павловичем в мемуарах стало своеобразным окном в провинциальную русскую усадьбу в Тарханах, где прошли детские и отроческие годы М.Ю. Лермонтова.
Читая воспоминания троюродного брата поэта, можно найти фрагменты, благодаря которым можно составить некоторое представление о самом Шан-Гирее. Например, вместе с поэтом играли они часто в шахматы и в военную игру, для которой у Акима Павловича «всегда было в готовности несколько планов». Забавно представить, как в годы учебы Лермонтова в Школе юнкеров в Петербурге он «почти каждый день ходил к Мишелю с контрабандой, то есть различными холодными и страсбургскими паштетами, конфетами и прочим…». Оказался Шан-Гирей и свидетелем домашнего обыска после появления «непозволительных стихов» на смерть А.С. Пушкина. Вот как он описал этот напряженный момент:
…на меня …полковник Кривопишин…не удостоил обратить, по счастию, никакого внимания, и как я, так и тщательно списанный экземпляр подвегнувшихся гонению стихов остались невредимы.
Объединяло троюродных братьев многое, например, склонность к рисованию (кисти Акима Павловича принадлежит копия портрета М.Ю. Лермонтова с работы художника П.Е. Заболоцкого). В своих воспоминаниях Шан-Гирей рассказывает также о том, как он во время сочинения пьесы Лермонтовым набросал карандашом его профиль (это рисунок не сохранился).
Оба молодых человека получили профессиональное военное образование. Михаил Юрьевич закончил Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, а Аким Павлович – Петербургское артиллерийское училище. Оба, прослужив определенное количество времени, мечтали выйти в отставку…Осуществить задуманное удалось только Шан-Гирею, что он и сделал в 1844 году, а в 1845 уже стал обладателем имения в пятидесяти верстах от Пятигорска. Интересно, что с приобретением ему помог Афанасий Алексеевич Столыпин, брат бабушки Лермонтова Е.А. Арсеньевой и бабушки Шан-Гирея Е.А. Хастатовой, который, по воспоминаниям дочери Акима Павловича, «очень любил моего отца, одобрил его желание выйти в отставку и помог ему купить Столыпиновку, дав денег».
Через 6 лет Аким Павлович женился на знаменитой «Розе Кавказа» Эмилии Александровне Клингенберг (свидетельнице последних дней жизни М.Ю. Лермонтова). Евгения Акимовна Шан-Гирей вспоминает об этом периоде жизни родителей так:
Столыпиновка в то время относилась к Ставропольской губернии, и отец был выбран предводителем дворянства в Ставрополе; приходилось по делам ездить, и он всегда заезжал в Пятигорск и останавливался у брата Алексея Павловича, гостил у них по нескольку дней, таким образом, моя мать и тетя с ним очень сдружились. И отец женился на моей матери в 1851 г., после того они жили все вместе частью в Пятигорске, частью в Столыпиновке; через год родился мой брат Аким.
Аким Павлович Шан-Гирей
Источник
Аким Павлович успешно занимался садоводством и шелководством в новоприобретенном имении. Читаем в воспоминаниях дочери:
Отец, поселившись в Столыпиновке, усердно занялся сельским хозяйством, развел большой фруктовый, тутовый и виноградный сад и занялся разведением шелковичных червей.
Кавказу Аким Павлович отдаст десятилетия своей деятельной жизни. И в этом особенном отношении к «суровому царю земли», как называл горный край М.Ю. Лермонтов, тоже сходство с мировосприятием поэта.
После переезда на Кавказ Аким Павлович дважды посещал родовое имение в Апалихе: приезжал на три летних месяца в 1858 году, а также жил в родных местах с середины августа 1859 года до мая 1860-го, сначала у отца в Апалихе, потом у брата Алексея. В 1859-1860 годах он, пытаясь окончить затянувшееся дело о его доле наследства, оставшегося после покойной матери, вынужден был обратиться в суд. Дело Пензенской палаты «О взыскании подпоручиком Шан-Гиреем с отца своего Шан-Гирея денег» разбиралось в Совестном суде и было прекращено в 1864 году по смерти Павла Петровича. Однако самым важным результатом пребывания в Апалихе и Чембаре явилось создание мемуаров о М.Ю. Лермонтове. Датированные 1860-м годом, опубликованы они были, в силу ряда причин, только 30 лет спустя – в VIII книге журнала «Русское обозрение» за 1890 год.
С 1866 года Аким Павлович живет в Закавказье. В этот период особенное подтверждения находят слова из воспоминаний его дочери, которая называла отца «энергичным, стойким, никогда не теряющимся». Во время жизни семьи в Нахичевани Аким Павлович «задумал устроить вблизи города большое озеро»:
Вблизи города протекала без пользы большая быстрая речка. Он начал земляные работы, сделал углубление дна, кругом обвел насыпью, окружностью в две версты, направил течение речки в озеро, с одной стороны впустил воду и выпустил с другой противоположной стороны посредством шлюзов; таким образом образовалось проточное озеро, и вода продолжала опять течь по своему руслу. Около шлюзов было приспособление, чтобы брать воду для орошения полей, прилегающих к озеру, которое получило потом название Шан-Гиреевское озеро.
Еще он устроил там небольшую мукомольную мельницу. Это было городское озеро и мельница тоже. Жители платили городу самую минимальную сумму за пользование водой для орошения полей и мельницей. До этого жители платили очень дорого владельцу частной мельницы.
Находясь через некоторое время в Эривани, неутомимый Аким Павлович «напал на залежи серы»:
В Эриване лето было невыносимо жаркое, и надо было выезжать куда-нибудь из города, и мы поехали в горы, в деревушку Гимюр, где поблизости находилось найденное им скалистое место, между пластами которых была чистая желтая сера. Он сделал пробу, поставил печурку, на которой выплавил несколько пудов чистой серы, и послал образцы в Ленинград; высчитал, что своя сера обойдется вдвое дешевле, чем та, что выписывали из-за границы.
Евгения Акимовна Шан-Гирей
М.М. Потапенко. 1941 год
Масло, холст, живопись
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Затем в биографии семьи А.П. Шан-Гирея появился и город Шуша, где когда-то был проездом Лермонтов. Город этот стоял на самой вершине высокой скалы. Описывая сложности подъема в населенный пункт, Евгения Акимовна отмечает:
В Шушу можно проехать только верхом, а вещи перевозили вьюками на ишаках и лошадях, а товары на верблюдах целыми караванами. Крутой подъем в 7 верст, а внизу были так называемые ханские сады; в караван-сарае (что-то вроде постоялого двора) приехавшие остановились, перекладывали вещи, садились верхом на лошадей и отправлялись в город по узкой горной дороге; кругом обрывы и ущелье, в глубине которого течет маленькая горная речка.
И вот Аким Павлович выступает с предложением «сделать колесную дорогу зигзагами, как на Военно-Грузинской дороге в Тифлис». Инициатива была поддержана местными жителями. Шан-Гирей не только взял на себя общее руководство работами, но и принял личное участие в них, невзирая на опасность. Так, делая нивелировку, он обвязывал «вокруг талии веревку (тонкий канат), а другой конец веревки за прикрепленный держали люди, находившиеся наверху». Результатом строительства стало то, что «в первый раз у себя в городе жители увидели коляску, запряженную четверткой лошадей». «Вскоре был объявлен свободный проезд по новой дороге и потянулись фургоны, нагруженные всяким товаром, тарантасы, перекладные. Город оживился», – пишет в своих воспоминаниях Е.А. Шан-Гирей.
Аким Павлович много лет занимался ирригационными работами на Кавказе. Работая в комиссии, Аким Павлович брался за проекты, результатом которых стало орошение «бесплодных равнин, где население страдало от недостатка воды». На интенсивность и тяжесть такого труда, для которого не жалел сил Шан-Гирей, указывают воспоминания дочери:
С восходом солнца он уезжал на работы. Брал с собой вареные яйца, хлеб и кофе с молоком в бутылке. После работ возвращался домой при закате солнца. Иногда я ездила с кем-нибудь верхом посмотреть, как работал отец и видела, как он стоял по колена в воде у берега, показывал собственными руками, как делать заграждения в воде из своеобразных плетений в виде круглых больших корзин, сделанных из хвороста, наполненных большими булыжниками, укрепленных в реке так, чтобы направить воду в канал.
Именно члены ирригационной комиссии проводили Акима Павловича в последний путь в декабре 1883 года. В речи, прозвучавшей на панихиде из уст протоиерея Н. Калистова, «достойнейшему в своей полезнейшей профессии» А.П. Шан-Гирею, «который не искал при жизни своей ни внешнего блеска, ни громкого шума и гласности о его деятельности, ни славы, ни наград и повышений по службе, но скромно, как говорят, в тиши кабинета, на полях и в горах, трудился и работал как муравей и пчела, забывая часто дорогую семью и свое личное благо», выражалась благодарность всего Закавказского края:
Беззаветно отдавшись всем существом своим делу ирригационных работ в разных местностях 3акавказского края, этого, можно сказать, еще едва коснувшегося цивилизации рудника всякого рода богатств, покойный Аким Павлович был новатором и пионером своего чрезвычайно сложного и трудного дела.
Однако еще более важным делом своей жизни Аким Павлович, как и вся его семья, считали сохранение памяти о М.Ю. Лермонтове. После смерти поэта у него хранились рукописи и списки, в том числе 4-й редакции «Демона». В последний свой приезд в Петербург поэт отдал Шан-Гирею целую связку черновиков. Наиболее ценные из них Аким Павлович передаст впоследствии в Публичную библиотеку в Петербурге.