Неистощимый выдумщик молодеческих проказ

 В нашей литературе сложилось представление о Лермонтове как о трагическом поэте и человеке. Не будем опровергать ничьих мнений, просто прочитаем некоторые из воспоминаний современников, в которых Лермонтов предстает как шалун, балагур, неистощимый выдумщик молодеческих проказ, любитель рассказывать анекдоты. "Лермонтов никому не уступал в остротах и веселых шутках, ― писал А. М. Меринский. ― В юнкерской школе, а потом в гусарском полку он считался одним из первых шалунов и был горазд на всякие, иногда и не слишком приятные для других проказы". Например, в выпускном классе школы Лермонтов и еще три юнкера составили так называемый "нумидийский эскадрон", в котором "плотно взявши друг друга за руки, быстро скользили по паркету легкокавалерийской камеры, сбивая с ног попадавшихся им навстречу новичков". Бывали и ночные вылазки "нумидийцев", кончавшиеся, в частности, обливанием спящего "противника". Зимой юнкера часто развлекались музицированием. Лермонтов, не терпя пения хором, "немедленно присоединялся к поющим, прегромко запевал совсем иную песню и сбивал всех с такта; разумеется, при этом поднимался шум, хохот и нападки на Лермонтова". Тогда же он часто для общей забавы переделывал тексты известных романсов, выставляя многих юнкеров героями этих сочинений.
В. П. Бурнашев, со слов Н. Д. Юрьева, рассказывал, что однажды, будучи уже гусаром, Лермонтов зажился на службе в Царском Селе дольше обыкновенного, а бабушка в Петербурге ждала его на блины, так как была масленница. Друзья-приятели во главе с Юрьевым пообещали привезти его к бабушке. Когда они приехали в Царское, застали у Лермонтова "пир горой и, разумеется, были приняты с распростертыми объятиями". Отпраздновав встречу, отправились в Петербург, взяв с собою на дорогу "корзину с полокороком, четвертью телятины, десятком жареных рябчиков и с добрым запасом различных ликеров, ратафи, бальзамов и дюжиною шампанской искрометной влаги". 
По дороге веселые гусары по предложению Лермонтова составили "всенародную энциклопедию фамилий": каждый назвал себя вымышленной фамилией, в которой слова "дурак", "болван", "скот" играли главную роль. И таким образом явились: "дон Скотилло, боярин Болванешти, фанариот Мавроглупато, лорд Дураксон, барон Думишвейн, пан Глупчинский, синьор Глупини, паныч Дураленко и, наконец, чистокровный российский дворянин Скот Чурбанов". Последнее прозвище присвоил себе Лермонтов. Именитые господа оставили свои автографы в каком-то балагане при дороге, употреблявшемся летом для торговли, а зимой пустующем, в коем они сели перекусить.