Юная Марина Цветаева адресовала эти строки героям Отечественной войны 1812 года. Их всецело можно отнести и к Михаилу Григорьевичу Хомутову, русскому генералу, активному участнику всех главнейших сражений Отечественной войны с Наполеоном и Русско-турецкой войны.
Корнету лейб-гвардии Гусарского полка едва исполнилось семнадцать лет, когда его отец, сенатор и тайный советник Г.А. Хомутов, благословил сына «спасать Отечество от францускихх галлов... защищать его от неприятеля славно и достойно». Впоследствии он немало гордился его боевыми наградами, в особенности золотой шпагой с надписью «За храбрость», которую сын получил в бою за Малоярославец. Заслуженными были не только ордена и медали за «безупречное служение», но и успешное продвижение по службе. В 28 лет Хомутов стал полковником, а в 35 – генерал-майором. Одновременно с генеральскими погонами он был удостоен Высочайшего благоволения императора за человеколюбие, проявленное по отношению к бедным балканским семействам при переселении их в Россию после завершении войны России с Турцией.
М.Г. Хомутов
А.Э. Мюнстер. Вторая половина XIX века
Бумага, литография
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Но не только человеколюбием отличался генерал. По отзывам современников, Михаил Григорьевич умел ценить в подчиненных «качества ума и сердца». Несколько лет он командовал элитным Лейб-гвардии Гусарским полком, расквартированным в Царском Селе, и по долгу службы принимал в полк выпускиков Школы гвардейских подпоапарщиков и кавалерийских юнкеров. Многим из них тогда посчастливилось служить под командованием Хомутова. Генерал относился к молодым офицером справедливо и доброжелательно, буквально с отеческой заботой и пониманием. Однажды он даже отменил утренние полковые учения, приняв во внимание, что все офицеры полка будут накануне вечером в Петербурге слушать «Фенеллу» – оперу Даниэля Обера, пользующуюся большим успехом у публики.
Молодые офицеры доверяли своему командиру, ценили и уважали его не только за доступность в общении и заботу, но и за верность слову, остроумие, «искреннюю решительность и строгую справедливостьв в наказаниях».
Под началом М.Г. Хомутова приступил к военной службе и корнет М.Ю. Лермонтов. Всесторонне образованный командир полка понимал и любил поэзию. В его петербургском доме часто бывали лучшие представители нашей культуры: А. Грибоедов, А. Пушкин, П. Вяземский, В. Жуковский. Михаил Григорьевич с искренней симпатией относился к будущему автору «Бородино» и не скрывал своего расположения к нему, замечал очевидные успехи, отмечал в приказах. Их отношения выходили за рамки сугубо официальных. В гостеприимном доме Хомутова корнета принимали приветливо и хлебосольно, как, впрочем, и других его сослуживцев. В экспозициях барского дома музея-заповедника «Тарханы» можно увидеть ковер из дома Хомутовых и сумочку родной сестры генерала – Анны Григорьевны, часто гостившей в Царском Селе. С ней Лермонтов был особенно дружен и адресовал ей одно из своих стихотворений («Слепец, страданьем вдохновенный...»). С высокопоставленным братом они были очень похожи: отличались сердечной искренностью, обладали исключительной памятью и способностью легко и изящно выражать свои мысли.
Портрет А.Г. Хомутовой
К.К. Пиратский. 1838 год
Бумага, графитный карандаш, белилаИз фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Ковер напольный
1820 – 1830-е годы
Шерсть, ручное ткачество
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Сумочка дамская
Россия, 1820 год
Шелк, бисер, нити х/б, бронза, шитье, вязание, золочение
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Командир полка знал, как трепетно и нежно относился Лермонтов к лошадям, и потому решился продать ему своего породистого жеребца по кличке Парадер, который считался лучшим в полку. На нем Лермонтов вскоре предстал перед Николаем I во время учений.
Когда Михаил Григорьевич получил назначение начальником штаба Войска Донского, поэт и другие офицеры полка подарили любимому командиру коллекцию своих портретов, написанных полковым художником А.И. Клюндером. Несколько работ художника, техника которого была очень приближена к фотографическим снимкам, есть и в коллекции музея-заповедника «Тарханы».
А.Г. Реми
А.И. Клюндер. 1839 год
Бумага, акварель
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
П.П. Годейн
А.И. Клюндер. 1839 год
Бумага, акварель
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
В.А. Сипягин
А.И. Клюндер. 1840 год
Бумага, акварель
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
В новом качестве генерал-майору М.Г. Хомутову в 45 лет суждено было брать и новые вершины в совершенно непривычных для него условиях. Но и в этой должности Михаил Григорьевич «не посрамил Отечества» и память своего отца, завещавшего «служить, не щадя живота своего». Он совершенно изменил образ жизни: вставал с петухами и ложился далеко за полночь. Усердно занимаясь военной частью, начальник штаба стал вникать во все подробности донской сельской жизни и знакомиться с местными жителями, среди которых очень быстро обрел популярность и заручился доверием. В помещичьей и простой казачьей среде очень быстро оценили практический ум генерала и определили как «справного хозяина», способного решить многие проблемы. И Хомутов не подвел. Объем сделанного им для Донского края трудо переоценить. При нем была проложена железная дорога и водопровод, упорядочено почтовое сообщение и установлено беспрепятственное сообщение с Кавказом. Стараниями Хомутова на вверенной ему территории начали действовать новые гимназии, женские и мужские станичные училища, реставрировались храмы, строились присутственные места и детские приюты.
Восьмилетняя созидательная деятельность начальника штаба была отмечена орденами Александра Невского, Андрея Первозванного и св. Владимира (I и II степени), званием генерал-лейтенанта и новыми обязанностями. По свидетельству современника, уже в должности наказного атамана Войска Донского, энергия Хомутова «словно преумножилась ...можно сказать, что в ту пору стало два Хомутовых, вместо одного... Атаман вникал во все: он был и архитектор, и горный инженер, и землемер, и садовник, и мостовщик». Причем, взявшись за многие отрасли, непосредственному ведению его не подлежащие, неутомимый генерал-лейтенант приглашал помощников, на которых мог положиться. Так, по его настоянию и при активном участии, год от года преображалась столица Донского казачества – город Новочеркасск. Заложенный в 1805 году атаманом Платовым, город представлял собой большую, раскинутую на высокой горе, грязную и пыльную станицу. Из большой площади, поросшей дикими и бесплодными травами, Хомутов образовал сад, который существует до сих пор. Личному его влиянию Новочеркасск обязан и многими домами частных лиц, грамотной планировкой, мощеными улицами, устройством освещения и городского базара.
Донской казак
Жазе. 1820-е годы
Бумага, гравюра
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Казаки любили своего атамана. За 23 года своей деятельности он ни разу не запятнал репутацию. Не нажил себе врагов, потому что умел располагать к себе недоброжелателей, делая их своими единомышленниками. О нем сохранились воспоминания, как о горожанине, жившем в доме с постоянно открытой для всех настежь дверью. К гостеприимному генералу часто приезжали его бывшие сослуживцы, не теряющие связь со своим командиром. В мае 1840 года по дороге на Кавказ, месту второй ссылки, в Новочеркасск заезжал Лермонтов и был принят с прежним радушием и уважением. Возможно именно Хомутов посоветовал поэту посетить новочеркасский театр, и Михаил Юрьевич трижды побывал в нем. Уже покинув город, Лермонтов написал другу о своих впечатлениях:
Что за феатр! Об этом стоит рассказать: смотришь на сцену – и ничего не видишь, ибо пред носом сальные свечи, от которых глаза лопаются, смотришь назад – ничего не видишь, потому что темно, смотришь налево – и видишь в ложе полицмейстера … капельмейстер примечателен тем, что глух и когда надо начать или кончать, то первый кларнет дергает его за фалды, а контрабас бьет такт по его плечу.
От бывшего командира Лермонтов узнал о предстоящей военной экспедиции против горцев и формировании специального отряда из добровольцев для участия в ней. Хомутов посоветовал опальному поэту попроситься в этот отряд и написал рекомендательное письмо генералу П.Х. Граббе – главнокомандующему русскими войсками на Северном Кавказе. С этим письмом Лермонтов и покинул Новочеркасск. Это была их последняя встреча.
Не будет преувеличением утверждать, что общение Лермонтова с М.Г. Хомутовым было одной из светлых полос в суровой жизни великого поэта. Совершенно очевидно – талантливый и мужественный офицер во многом стал для него примером, а оказанное им покровительство и личное расположение сыграло в его судьбе заметную роль.