«Милая тетинька и дядинька…». Семья Шан-Гиреев

О близких и друзьях поэтов и писателей мы никогда, возможно, бы и не услышали, если бы их имена навсегда не были вписаны в историю жизни их знаменитых родственников. А ведь зачастую через переписку и воспоминания гениев и их знакомых можно узнать много интересного о том, какие события происходили в судьбе каждого из них: о чем мечтали, чему радовались и от чего огорчались, какие совершали ошибки и старались ли их исправить. Не исключением из этого правила жизни были взаимоотношения М.Ю. Лермонтова с близкими не только по духу, но и по крови людьми, в общении с которыми он был «полон женской деликатности и юношеской горячности».
   Среди многочисленных родственников особую роль в жизни поэта сыграла семейная чета Шан-Гиреев. Возможно, впервые «милую тетиньку и дядиньку…» будущий поэт увидел еще в начале лета 1818 года, когда Е.А. Арсеньева с внуком приехали на Кавказ и остановилась у родной сестры тарханской помещицы, Екатерины Алексеевны Хастатовой, в Шелкозаводском (Сарафанниково тож). Ее дочь, Мария Акимовна, станет не просто  адресатом юношеских писем поэта, но и очень близким рано утратившему мать Мишелю человеком.
   В следующий свой приезд в 1825 году бабушка поэта уговорила любимую племянницу переехать с семьей с Кавказа в Пензенскую губернию. Год Шан-Гиреи жили в Тарханах. Мария Акимовна, получившая воспитание в дворянском институте Петербурга, помогала Елизавете Алексеевне следить за обучением детей, которых пригласили заниматься вместе с М.Ю. Лермонтовым. В августе 1826 года не без помощи бабушки поэта чета приобрела небольшое имение в трех верстах от Тархан – Апалиху, где на тот момент было 43 двора и 147 ревизских душ.

Материнское отношение Марии Акимовны к племяннику породило теплые отношения между ними. Это особенно видно по четырем сохранившимся письмам за 1827 – 1831 годы М.Ю. Лермонтова к «тетиньке» из Москвы, свидетельствующим о том, что его отношения к Марии Акимовне исполнены доверия, откровенности, уверенности в ее интересе к его столичной жизни. Ее писем к юному поэту, к сожалению, не сохранилось, но, возможно, о них упоминается в «Описи писем и бумаг лейб-гвардии гусарского полка корнета Лермонтова», отобранных при аресте в 1837 году. Указывая на первую группу которых, чиновник пишет: «Письма бабки Лермонтова госпожи Арсеньевой, ровно как матери его. В них все дышит благоразумием и самою теплою родительской привязанностью – обе дамы непрестанно снабжают молодого человека сего полезными советами». Можно предположить, что за письма матери чиновник принял письма «милой тетиньки». Обладавшая поэтической душой Мария Михайловна Лермонтова, оставила в альбоме кузины 9 записей и называла ее «своим другом – по уму и дарованиям, и сестрой – по душе и чувствам». Вероятно, «милая тетинька» в какой-то степени заменила племяннику рано умершую мать, и он рассказывал «не для похвальбы, но собственно оттого, что…это будет» ей приятно, о своих занятиях, литературных и театральных увлечениях. Рано привыкнув к самостоятельным суждениям, он отстаивал и свое мнение. Интересовали ее успехи Михаила Юрьевича в рисовании, и в одном из писем Лермонтов поведал Марии Акимовне о самом заветном и сокровенном для себя:

Папинька сюда приехал, и вот уже 2 картины извлечены из моего portefeuille... славу Богу! что такими любезными мне  руками!..

Благодаря одному из писем к М.А. Шан-Гирей, мы узнаем о поведении и успехах Университетского благородного пансиона воспитанника 4-го класса М. Лермантова.

Успехи.  Поведение. Прилежание Весьма похвально.
   Закон божий 3.
   Математика 4.
   Русский язык 4.
   Латинский язык 3.
   История 4.
   География 4.
   Немецкий язык 4.
   Французский язык 4.
   Заключение.30.
   За 24 балла перевод в 5-й класс.
Далее следует приписка Лермонтова: «N.B. 4 означает высшую степень, 0 низшую! Я сижу 2-м учеником».

Своими первыми поэтическими опытами юный Мишель тоже делился с «милой тетинькой» и просил поместить их в ее альбом:

Характер и тон писем говорят о том, что в Марии Акимовне он нашел умудренного знаниями и жизненным опытом друга и наставника. Четырнадцатилетний Лермонтов пишет в Апалиху: «Постараюсь следовать советам вашим, ибо я уверен, что они служат к моей пользе».
   Любознательный мальчик с самого раннего детства интересовался величественной природой Кавказа и воинственным народом. И Мария Акимовна вместе с супругом Павлом Петровичем, отставным штабс-капитаном из дворян Черниговской губернии, прекрасно знавшим кавказские военные обычаи, могли стать прекрасными собеседниками впечатлительного мальчика. П.П. Шан-Гирей был «образован, красив и элегантен». «Настоящий кавказец, человек удивительный и достойный всякого уважения и участия, до восемнадцати лет воспитывавшийся в кадетском корпусе и вышедший оттуда отличным офицером», участник ермоловских походов, проживший в этом диком и необжитом крае свои лучшие годы, по воспоминаниям учителя М.Ю. Лермонтова А.З. Зиновьева, особенно пленял «Мишу своими рассказами» о горцах, об их обычаях и нравах. Очевидно, что они-то и оказали воздействие на раннее творчество поэта и послужили основой для его юношеских поэм: «Черкесы», «Аул Бастунжи», «Измаил-Бей». А незаурядная личность и биография самого Павла Петровича послужила материалом для создания образа «кавказца» в одноименном очерке Лермонтова, написанном в 1841 году.
   Имя «дядиньки» поэта было упомянуто вместе с именем М.Ю. Лермонтова в 1830 году в связи с концертом известного музыканта Джона Фильда и в 1831 – в списках бывших у исповеди во время Великого поста в церкви Ржевской иконы Богоматери Пречистенского собора в Москве.
   Об образованности и широте кругозора Павла Петровича можно судить по следующему факту. В 1837 году в России была объявлена подписка на сочинения А.С. Пушкина. Во всей Пензенской губернии только два человека приобрели билеты на подписку, и одним из них был Павел Петрович.
   В Апалихе и Тарханах прошла вторая половина жизни Шан-Гиреев, посвященная хозяйству, семье, воспитанию детей: Акима, Алексея, Екатерины и Николая, с которыми М.Ю. Лермонтов тоже был дружен. Родители большое внимание уделяли образованию детей. В начале 30-х годов для Алексея и Екатерины они пригласили учительницу Наталью Ивановну Волкову, получившую специальность в Псковском воспитательном доме. Павел Петрович с гордостью говорил, что его трое сыновей и дочь учились в государственных и частных учебных заведениях. Аким Павлович, старший сын Шан-Гиреев, обучался в Тарханах вместе с Михаилом Юрьевичем, а его воспоминания об этом периоде стали бесценным источником сведений о детских годах поэта. В 1828 году вслед за Лермонтовым Аким отправился в Москву для продолжения обучения.
   Мария Акимовна, в отличие от своего супруга, который «подолгу гащивал» в доме Арсеньевой в Москве и был неиссякаемым источником, питавшим ум и память Лермонтова сведениями о Кавказе, лишь на короткое время выезжала в столицу навестить сына «Екима».
   В детстве и во время своего отпуска в начале 1836 года Лермонтов бывал у апалихинских родственников и оставил в альбоме Марии Акимовны на память несколько рисунков, в этом же году, а затем в 1838-м им удалось встретиться в Петербурге.
   В 1841 году после смерти поэта племянница сопровождала Е.А. Арсеньеву из Петербурга в Тарханы.
   Скончалась Мария Акимовна 1 января 1845 года и была похоронена в Тарханах.
   Павел Петрович до конца своих дней проживал в Апалихе. В 1858 году имение было разделено между наследниками Марьи Акимовны: мужем и двумя сыновьями Акимом и Алексеем. Управлял имением Павел Петрович, который при неумелом хозяйствовании сильно подорвал его доходность.
   Умер П.П. Шан-Гирей в 1864 году, похоронили его, как и жену, возле часовни-усыпальницы Арсеньевых-Лермонтовых.
   Шан-Гиреи относились с любовью к поэту при его жизни, чтили его память и берегли все, что напоминало о дорогом для них человеке. В альбоме Марии Акимовны находилось 13 акварелей Лермонтова и два рисунка, а также в этом семействе сохранили автографы многих его произведений: «Сашка», «Измаил-Бей», «Люди и страсти», «Боярин Орша», «Черкесы» и черновой автограф «Героя нашего времени».