Живописная тарханская усадьба – живой памятник нашему выдающемуся соотечественнику и его талантливому ученику – Михаилу Васильевичу Арсеньеву, деду М.Ю. Лермонтова. Просветитель-энциклопедист, ученый, естествоиспытатель, селекционер, агроном, экономист, целитель, инженер, журналист, художник. Самородок во всех своих начинаниях, непревзойденный новатор и генератор идей, великий труженик и подвижник.
Андрей Тимофеевич прожил 94 года и стал свидетелем царствований восьми (!) русских императоров. Сохранилось 350 томов его дневниковых записей, которые кропотливый автор впоследствии оформил в 29 томов мемуаров, дав им характерные названия – «Записки Андрея Болотова» и «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков». Их ценное и достоверное содержание – это подлинная энциклопедия быта и нравов русской жизни XVIII и начала XIX веков. В этих мемуарах лермонтоведы обнаружили ранее неизвестные сведения о юности Михаила Васильевича Арсеньева, деда великого поэта.
Василий Васильевич и Анфимья Никитична Арсеньевы, прадед и прабабушка М.Ю. Лермонтова, жили в «особливом дружелюбии» с автором «3аписок». Они общались довольно часто как «соседние дворяне». Их сыновья Михаил и Павел учились вместе в Богородицком пансионе и надолго остались близкими приятелями.
Так как по средам и субботам занятия не проводились, то «сию праздность» Андрей Тимофеевич решил употребить для дополнительного обучения по предметам, которых не было в пансионе – математике, физике, рисованию, грамоте и нравоучению.
Немолодой уже человек собирал детей в свою усадьбу «сначала будто бы в гости, угощая их кое-чем, а потом стал мало-помалу приучать их сперва чертить геометрию, а потом, севши кругом большого стола, слушать, что я им читать и рассказывать стану». Это были индивидуальные и групповые занятия с детьми в неформальной домашней обстановке. Учебный материал Болотов-педагог готовил по своей методике: «выбирал из всех наук нужнейшие вещи и предлагал детям приятным способом чтоб понимать их могли».
Ко времени ученичества десятилетнего Михаила Васильевича Болотовым была написана «Детская философия, или нравоучительные разговоры между одной госпожой и ее детьми, сочиненные для споспешествования истинной пользы молодых людей». Эта книга уникальна по своему содержанию, простоте и доступности изложения. Андрей Тимофеевич трудился над ней для формирования у своих учеников естественнонаучных знаний из курсов астрономии, географии, физики, ботаники и минералогии. В своих «Записках...» он отмечал, что использовал «книгу сию» на занятиях постоянно, потому что дети ее «особливо полюбили, как и делаемые мною всему толкования и объяснения». Ученый стремился научить детей думать, рассуждать и мыслить на благо Отечества.
Впоследствии он написал продолжение к книге – «Кунсткамера душевная» и «Детская библиотека, или книга, могущая для детей одна служить вместо многих». В них педагог-новатор использовал свой немалый практический опыт и тем самым внес весомый вклад в русскую педагогику.
Три года близкого общения с самобытным ученым, человеком широкого кругозора и энциклопедических знаний, высоко чтившим понятия чести и достоинства, не могло не повлиять на формирование нравственного облика юного Михаила Васильевича. Андрей Тимофеевич смог воспитать в своем ученике «благородство сердца». Это качество деда великого поэта впоследствии отметят чембарские дворяне, избрав хозяина тарханского имения своим уездным предводителем. Отмечала благородство в муже и его жена, Елизавета Алексеевна. Уже о внуке она писала: «...нрав его и свойства совершенно Михаила Васильевича, дай боже, чтобы добродетель и ум его же был». Напомним также, что именно в честь деда будущий поэт был назван Михаилом.
Тесное общение учителя и ученика не прерывалось еще несколько лет. Не исключено, что взрослеющий юноша серьезно увлекся парко-строительством и приезжал к Болотову послушать лекции о принципах создания русских натуральных садов и устройству в них «особенных» затей – фонтанов, лабиринтов, гротов, боскетов.
Вероятнее всего военная служба молодого Арсеньева в Преображенском полку прервала регулярное общение с наставником и его семьей. В 1794 году двадцатишестилетний поручик вышел в отставку, женился и стал хозяином имения в Чембарском уезде Пензенской области.
Здесь у молодоженов появилась возможность, как писал А.Т. Болотов, наладить свой быт «по-московски прибористо, щеголевато и хорошо и... совсем инаково, нежели в уездном угле..., где все было смешано еще несколько со стариною» и где «все было более по-деревенски и без дальних затеев и церемониалов». Тогда и пригодились Михаилу Васильевичу обширные знания по садово-парковой архитектуре, усвоенные из бесед и лекций его знаменитого учителя.
Свидетельство тому – активная деятельность молодых Арсеньевых, которая навсегда поменяла облик этих мест. Новая усадьба стала заметно выделяться своей умелой планировкой на местности со сложным рельефом, продуманностью видовых перспектив и некоторыми «затеями» – террасируемыми склонами парка, каскадами трех прудов, «тайными беседками» и изящными мостиками, наличие которых в пензенских усадьбах рубежа XVIII – XIX веков было большой редкостью.
Элементы парка музея-заповедника «Тарханы»
В музее-заповеднике «Тарханы» сегодня можно увидеть плоды такого подхода к обустройству усадьбы.
В своей созидательной деятельности дед поэта строго следовал основным принципам А.Т. Болотова: при создании русского парка прежде всего слушать природу, стараться максимально использовать существующий рельеф и характерные для этой местности растения в их первозданной красоте, в гармоничном применении баланса «пользы и удовольствия».
В соответствии с «этой методой» восстанавливал свою родовую усадьбу Дворяниново и сам садоустроитель. С ранних лет он мечтал заниматься наукой и хозяйством. Но прежде ему пришлось стать боевым офицером и достойно проявить себя в Семилетней войне, отслужить письмоводителем, а затем и переводчиком при военном губернаторе Кенигсберга, чему немало способствовало безупречное владение немецким языком. Только после вступления в силу Манифеста «О вольности дворянства» Андрей Тимофеевич оставил военную службу и поселился в родной усадьбе, преобразование которой поставил главным делом свой жизни.
Уехать из родных мест все же пришлось, когда получил предложение стать управляющим некоторых земель в Тульской области, принадлежащих Екатерине II, в том числе Богородицкой волости. Он прожил там больше 20 лет и оставил незабываемый след в жизни города. Его самым ярким проектом стал парк усадьбы в Богородицке, который впоследствии назвали «русским Петергофом». Разбил он его всего за два года на холмах, спускающихся к большому пруду. Парк был не только объектом ландшафтной архитектуры, собранием красиво расположенных растений, но и инженерным сооружением. Вода переливалась по каскадам прудов и с шумом разбивалась в водопадах. В укромных уголках и площадках, откуда открывался красивый вид, Андрей Тимофеевич устроил всяческие сюрпризы, «приманки» и «затеи», как он их называл, – беседки, гроты, ротонды, увеселительные полянки. Был там, например, «Дом Эхи» – если встать напротив здания и произнести слово, то оно «откликалось».
Дворец, построенный там для незаконнорожденного сына императрицы, по замыслу Болотова, стал «средоточием» всей планировки города, которую тоже придумал именно он. Идея была такова: из полукруглого выступа на обращенном к Большому пруду фасаде дворца выходили пять воображаемых лучей, продолжением которых стали расходящиеся веером улицы. Существует версия, что своей планировкой город обязан Екатерине Великой, которая, находясь в строящемся дворце, уронила веер и повелела расположить город именно таким образом. Это всего лишь красивая легенда. Однако историческим фактом остается то, что Екатерина Великая назвала этот план «сущим цветником» и одобрила его.
От дальнейшего карьерного роста Андрей Тимофеевич сознательно отказался и навсегда уехал в родное Дворяниново, став счастливым жителем российской глубинки.
Наступила самая плодотворная пора его жизни и осуществилась юношеская мечта о занятиях науками и разумном ведении хозяйства.
Андрей Тимофеевич был одарен фантастической работоспособностью. Очень рано вставал, шел работать над книгами или статьями. В шесть утра курил трубку – был уверен, что один раз в день это приносит пользу. Пил чай, но только травяной. Завтракал гречневой кашей.
А. Болотов. Руководство к производству хозяйственной съемки, межевания и нивелирования
Санкт-Петербург, 1842 год
Бумага, картон, дерматин, ткань, типографская печать
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Со временем свет увидел и его журнал «Сельский житель. Экономическое в пользу сельских жителей служащее издание», который дал повод к появлению и известного «Экономического магазина» (выходил в виде приложения к газете «Московские ведомости»). В журнале публиковались практические советы по ведению хозяйства (в виде кратких статей): «О спайке стекла», «О способе делать лен лучшим к пряже», «О возобновлении старых яблоней» и много других. Статьи в журнале печатались без подписи. Основными авторами были А.Т. Болотов и его сын П.А. Болотов. В журнале также принимали участие В.А. Левшин, И.П. Щербатов, М. Бороздин и еще ряд авторов.
С двух до четырех ежедневно – врачебная практика. Лечил собственных крепостных травяными настоями и порошками, а по надобности электрическим аппаратом, который увидел и зарисовал в Германии, а потом воспроизвел по чертежам дома. ХVIII век и физиотерапия в российской глубинке!
Для лечения мигрени Андрей Тимофеевич советовал щекотать в носу гусиным пером. От усиленного чихания расширялись кровеносные сосуды головы, и боли проходили. Удивительно, но именно Андрей Тимофеевич ввел в нашей стране истории болезни – на каждого, кто к нему обращался, он заводил отдельную тетрадь. Лечил всех, кто к нему обращался за помощью. Денег не брал.
Между делом он описал около 600 сортов яблонь и груш. В результате вошел в историю еще и как первый российский помолог (помология – научная дисциплина в агрономии, которая занимается изучением сортов плодовых и ягодных растений).
Журнал «Экономический магазин»
Москва, 1781 год
Бумага, картон, типографская печать
Из фондовой коллекции музея-заповедника «Тарханы»
Как лесовод Болотов ввел принцип «рубления, поправления и заведения лесов». Как фармацевт составил первое в России «Руководство к познанию лекарственных трав».
Он же был одним из первых пропагандистов внедрения в России картофеля. Известно, что Петр Первый завез это растение, но его долго не возделывали. Причин было несколько, в том числе и абсурдные. Многие тогда считали, что картошка рождается с головой и глазами, и употреблять ее в пищу – все равно что есть человеческие души. Характерные ямочки на картофельном клубне до сих пор называют «глазками», правда, с ударением на втором слоге. Был еще один серьезный аргумент – «он в земле произрастает, где всяка нечесть водится».
Болотов не просто спокойно ел картошку, а заразил ею своих крестьян. Выставил у картофельной плантации особую охрану, которую время от времени снимал. Крестьяне смекнули: если охраняют, значит, правда, что-то стоящее. И, в отсутствие часовых, принялись воровать картошку, чего Андрей Тимофеевич, собственно, и добивался. Он был, кроме прочего, еще и неплохой психолог. В результате и народ наконец-то распробовал вкусный, сытный и неприхотливый корнеплод, который требует гораздо меньше сил в выращивании и приготовлении, чем привычный хлеб. Помимо простых рецептов Болотов начал готовить из картошки чипсы, которые называл «картофельными стружками». Чипсы были удобны в путешествиях (Андрей Тимофеевич довольно много ездил по стране), как и сухие супы, которые он собственноручно высушивал, а потом разводил кипятком.
Он же приучил крестьян и к помидорам, которые раньше выращивали как цветы, а, благодаря Болотову, превратились в огородную культуру. Более того – Андрей Тимофеевич разработал технологию засолки томатов.
В своей усадьбе неутомимый исследователь создал уникальный огород. Одни только названия огородных культур чего стоят: козлобородник, пимпинела, рапунцель. А какие поэтичные описания он делал: «Красивый чабер и другие произрастения наперерыв друг перед другом услаждают обоняние мое и бальзамическими запахами своими провожают меня в вертоград мой».
Все в имении было продумано. Рядом с многочисленными скамейками обязательно росли ягодные кусты, чтобы можно было не просто отдохнуть, но еще и полакомиться. Грот хозяин Дворянинова оборудовал перископом, чтобы в дождливую погоду любоваться парком. И таких маленьких, но остроумнейших изобретений не счесть.
До конца своих дней этот необыкновенный человек восхищался всем, что видел. Когда потерял зрение, слушал этот мир. Перед смертью признался: «Я свою жизнь прожил в гармонии с богом, с природой, с людьми и с самим собой». И это, наверное, самый главный урок от Андрея Болотова.
Уникальная личность, неутомимый труженик, человек, являющий собой пример всеобъемлющей любви и неподдельного интереса к такому многогранному миру. Его имя, пусть и опосредованно, хранят тенистые аллеи тарханского парка, открывающиеся перспективы «полей земли родной», одним словом «затеи», которыми так славится русская усадьба.