Задолго до принятия христианства славяне выработали свою систему имен, следы которой до сих пор обнаруживают многие русские фамилии. В те времена имя человека имело огромное значение и выполняло несколько функций: хранило информацию о носителе, отражало связи с предками, защищало от злых сил.
Имена в древности могли зависеть от порядка появления на свет: Перва и Первой, Вторак, Третьяк, Четвертак, Пятой и Пятак, Шестак, Семой и Семак; от внешних признаков (цвета волос и кожи, телосложения): Черныш, Черняй, Чернява, Бел, Беляй, Беляк, Белуха, Малюта, Малой, Долгой, Сухой, Толстой, Квашня (полный, неповоротливый), Голова, Головач, Лобан; от особенностейхарактера, привычек, поведения: Забава, Истома, Крик, Скряба, Молчан, Неулыба, Булгак (беспокойный), Смеяна и Несмеяна.
Особую группу составляли имена, призванные защитить ребенка от сглаза, сбить с толку нечистую силу: Найден, Ненаш, Неждан, Горяин, Немил, Некрас, Нелюба, Неустрой, Злоба, Тугарин (от туга – печаль), Бессон.
Икона Михаила Архистратига
Первая половина XIX века. Дерево, левкас, темпера
Фондовое собрание музея-заповедника «Тарханы»
Славянские имена можно легко узнать по таким корням как «миро», «остро», «рад», «тверди», «нег», «стани», «слав», «вяче», «свято», «волод», «люб». В наше время стало модно называть детей именами, связывающими нас со стародавними временами: Ярослав, Мирослава, Святослав, Добромир (а уменьшительно – Добрыня), Всеволод, Станислав. Славянскими же по происхождению являются Вера, Надежда, Любовь, Владимир и многие другие, совсем не отдающие в нашем современном восприятии «запахом» старины.
Принятие христианства Русью привело к появлению новых имен, неразрывно связанных с христианским таинством Крещения. Наречение теперь производилось в соответствии с богослужебными книгами – минеями, в которых расписывались церковные службы на каждый день года с прославлением того или иного святого в день его поминовения. Церковный обычай диктовал наречение человека новым именем в честь христианского подвижника, прославляемого в день крещения (в некоторых случаях – в день рождения младенца, либо в один из дней в промежутке от рождения до крещения). Минеи когда-то стоили очень дорого, поэтому во многих церквах бытовали месяцесловы, или святцы – церковный календарь с кратким указанием праздников и дней памяти святых. Минеи были в числе первых книг, переведенных с греческого на древнерусский язык.
С развитием и укреплением христианства древнеславянские имена все меньше использовались. На смену им пришли уже привычные нам Роман, Георгий, Василий, Давид, Макар, Николай, Михаил. Эти имена были перенесены в своих подлинных иноязычных звучаниях, которые воспринимались как чуждые. Постепенно они стали привычными, а теперь и вовсеродными, хотя не каждый может сходу сказать, что значит его имя.
В XVIII – XIX веках особую роль в популяризации имен стала играть литература.
Например, повесть Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» усилила рост случаев употребления имени Елизавета (еврейского происхождения, означающее «Бог мой – клятва», «почитающая Бога»), которое в конце XVIII века стало весьма частым в русской дворянской среде.
Баллада В.А. Жуковского «Людмила» и поэма А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» ввели в оборот имя Людмила (оно, хоть и славянского происхождения,все же только единожды упоминалось в православных святцах как имя св. Людмилы, княгини чешской, но случаев крещения этим именем до первой половины XIX века не было).
Пушкинские «Медный всадник» и «Евгений Онегин» способствовали росту частотности употребления имени Евгений, до XIX века бытовавшего в основном в кругу духовенства. Русским аристократам нравился французский вариант этого имени – Эжен (в неполном варианте имени Женя корень именно французский). И совершенно особенной после выхода «Евгения Онегина» стала судьба имени Татьяна (в переводе с древнегреческого – «устроительница»). Дело в том, что имя это в пушкинские времена считалось простонародным и вне крестьянской и купеческой среды практически не встречалось. Но благодаря А.С. Пушкину восприятие его обществомизменилось. С 1830-х годов оно стало использоваться в дворянских семьях, а к концу XIX века статус имени возрос настолько, что в императорской семье Николая II посчитали возможным присвоить его одной из великих княжон.
Уникальным по происхождению является имя Светлана. Его придумал В.А. Жуковский:в 1813 году была опубликована баллада «Светлана», после чего постепенно это имя прочно вошло в русский обиход. В церковном календаре, соответственно, его нет, но есть – аналог Фотина или Фотиния (нетрудно догадаться, что с греческого имя переводится как «светлая»).
В некоторых случаях литературные произведения могли, напротив, навредить имени. Судьба ставшего нарицательным Митрофана – прямое тому подтверждение. Комедия Д.И. Фонвизина «Недоросль» (1782) способствовало тому, что имя это «обросло» негативным смыслом и стало ассоциироваться с понятиями «глупость», «безграмотность», «лентяйство». С конца XIX века частотность употребления его стала снижаться даже в крестьянской среде Воронежской губернии, где особо почитался св. Митрофан Воронежский.
Появлению некоторых имен в России способствовали исторические процессы. Например, в 1801 году после вхождения Грузии в состав Российской империи в русский язык проникли грузинские имена Нина и Тамара. Одним из первых использовал их в своем творчестве М.Ю. Лермонтов. Вспомним драму «Маскарад», поэму «Демон».
Несмотря на то, что в XIX веке большое влияние на выбор имени имели церковные святцы, родовитые дворяне использовали и иные способы выбора имени. Например, в семье предков М.Ю. Лермонтова по отцовской линии мальчиков называли Петром или Юрием, чередуя их через поколения. Следуя этому семейному правилу, поэта должны были наречь Петром, в честь деда. Но, по настоянию Е.А. Арсеньевой, новорожденный был назван Михаилом, в честь другого деда, М.В. Арсеньева. Это имя было особенно дорого ей, не случайно Елизавета Алексеевна заменила сельско-приходской деревянный ветхий храм Николая Чудотворца каменной церковью Архистратига Михаила, строительство которой началось уже в 1826 году («вместо деревянной, за ветхостью уничтоженной»). М.Ю. Лермонтов, побывавший зимой 1836 года в Тарханах, скорее всего стал свидетелем того, что «вчерне строением окончены и покрыты железом как церковь, так и колокольня; церковь известью внутри оштукатурена; полов при них не имеется, а окончины при церкви имеются; иконостас с местными образами в готовности». Окончательно оборудован и освящен храм будет только 3 октября 1840 года (напомним, что М.Ю. Лермонтов родился в ночь со 2 на 3 октября по старому стилю).
Для музея-заповедника «Тарханы» церковь Архистратига Михаила представляет особую ценность: являясь действующим храмом (был вновь освящен и открыт для прихожан в 1992 году), она остается свидетелем многих событий тарханской жизни. Ежегодно 21 ноября здесь проходит Божественная литургия по случаю престольного праздника.
Сохранилась и мемориальная икона Архистратига Михаила, которая в настоящее время является частью экспозиции Церкви Марии Египетской.