«Иван Сергеевич Тургенев родился 28 октября
(9-го ноября) <1818 г> в городе Орле от Сергея Николаевича Тургенева и Варвары Петровны Лутовиновой – вторым из трех сыновей…», – сообщает о своем появлении на свет в «Автобиографии», изданной М.М. Стасюлевичем в 1876 году и представляющей наиболее точные и правдивые сведения, И.С. Тургенев. Обратимся к этому любопытному очерку и мы, нанизывая энциклопедические сведения и воспоминания современников на ниточку авторской биографии.
Детство будущего литератора прошло в условиях «дворянской, медленной, просторной и мелкой» жизни «с обычной обстановкой гувернеров и учителей, швейцарцев и немцев, доморощенных дядек и крепостных нянек» в имении Спасское-Лутовиново.
В 1833 году 15-летний Тургенев – уже студент словесного факультета Московского университета. «В Московском университете… оставался недолго, всего год; слушал профессоров Погодина, Павлова, последователя шеллинговской философии, читавшего по ней физику, и рядом с ним – старика Победоносцева, державшего студентов на ломоносовских похвальных речах и задававшего им «хрию», – пишет о себе Иван Сергеевич.
Через год Московский университет уступил место Петербургскому, теперь выбор пал на философский факультет. Этот период был признан начинающим литератором незначительным:
Запас сведений, вынесенный им из Петербургского университета, был не велик: из всех его профессоров один только П.А. Плетнев умел действовать на слушателей.
В 1838 году И.С. Тургенев «отправился доучиваться в Берлин», где уделял особое внимание изучению древнегреческого и латинского языков – это давало возможность читать античных классиков в подлинниках.
Учитывая автобиографические сведения, после двух семестров, проведенных в Берлинском университете, некоторое время И.С. Тургенев провел в России и Италии, после чего в 1840 году «снова вернулся в Берлин и оставался там еще около года, живя на одной квартире с известным М.А. Бакуниным, не занимавшимся тогда политикой».
В период короткого пребывания в России, по воспоминаниям самого И.С. Тургенева, относящимся к концу 1839 года, произошли его встречи с М.Ю. Лермонтовым:
Лермонтова я видел всего два раза: в доме одной знатной петербургской дамы, княгини Шаховской, и несколько дней спустя на маскараде в Благородном собрании, под новый 1840 год.
В воспоминаниях нет указания на факт их знакомства, Тургенев скорее просто наблюдал за вошедшим тогда в моду М.Ю. Лермонтовым, внешность которого произвела неприятное впечатление.
Так, характеризуя облик поэта, будущий писатель отметил в его nнаружности «что-то зловещее и трагическое», от «смуглого» лица и «больших и неподвижно-темных глаз» веяло «какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью». Молодому Тургеневу показался тяжелым его взор, который «странно не согласовывался с выражением почти детски нежных и выдававшихся губ».
Совершенно другое впечатление производило на И.С. Тургенева творчество М.Ю. Лермонтова. Известно, что в октябре 1840 года он отправил матери, В.П. Тургеневой, стихотворение «Казачья колыбельная песня». В декабре того же года он переписал несколько стихотворений из сборника поэта, вышедшего в 1840 году, для сестры М.А. Бакунина. Литературоведы неоднократно обратятся впоследствии к сопоставлениям творческих миров М.Ю. Лермонтова и И.С. Тургенева.
Было еще одно общее для обоих увлечение, которое, будь у ярких представителей русской классики больше времени на сближение и общение, могло стать поводом для их дружбы. Это игра в шахматы.
Современники М.Ю. Лермонтова вспоминали, что шахматной игре он «предавался с увлечением» и «искал, однако, сильных игроков», во время ссылки М.Ю. Лермонтова на Кавказ в 1840 году «часто устраивались состязания между ним и молодым артиллерийским поручиком Москалевым. Последний был действительно отличный игрок, но ему только в редких случаях удавалось выиграть партию у Лермонтова». Родственник поэта А.П. Шан-Гирей вспоминал, как «играли мы часто в шахматы»: за этой игрой Михаила Юрьевича застала весть о замужестве В.А. Лопухиной, в шахматы автор воспоминаний и поэт играют в ордонанс-гаузе, куда был помещен Лермонтов после дуэли с Барантом. А С.А. Раевский отмечал такую черту Лермонтова-шахматиста:
Я был свидетелем, как во время размышлений противника его в шахматной игре Лермонтов писал драматические отрывки, замещая краткие отдыхи своего пера быстрыми очерками любимых его предметов: лошадей, резких физиогномий и т.п.
В музее-заповеднике «Тарханы» экспонируется фигурка шахматного коня слоновой кости, найденная во время раскопок фундамента Дома ключника, а в экспозиции барского дома можно увидеть набор шахмат лермонтовского времени.
Непревзойденным шахматистом был и И.С. Тургенев. Среди творческого круга поэтов и писателей, составляющих шахматные партии с Иваном Сергеевичем, класс его игры был сопоставим только с уровнем Л.Н. Толстого. Оба литератора входили в Петербургское общество любителей шахматной игры – первый официально зарегистрированный шахматный клуб в России (открыт 27 марта 1853), целью которого было «распространение вкуса к этой благородной и поучительной игре». В обществе собиралось до 50 человек, среди них были шахматисты А. Петров, И. Шумов, братья Урусовы, В. Михайлов, А. Мясников, Н. Козлянинов, писатели И. Тургенев, Л. Толстой, М. Салтыков-Щедрин, Я. Полонский, И. Панаев, Н. Ахшарумов и другие.
К.П. Ободовский (музыкальный критик, познакомился с С.И. Тургеневым летом 1877 года в Павловске у Полонских) вспоминал:
Об этой игре он говорил с увлечением. Помню раз, как он описывал игру какого-то корифея шахматной игры. «Он не играет, – воскликнул Иван Сергеевич, – он точно узоры рисует. Совершенный Рафаэль!».
Живя в Париже, Тургенев был постоянным посетителем знаменитого «Кафе де ля Режанс», позже вспоминая, что получил от парижских шахматистов прозвище «le chevalier du fou» («рыцарь слона») за особое искусство в игре слонами.
Возвращаясь к автобиографии писателя, уточним, что «в 1841 году он вернулся в Россию, поступил в 1842 в канцелярию министра внутренних дел под начальство В.И. Даля, служил очень плохо и неисправно и в 1843 году вышел в отставку». C этого времени «он вступил на литературное поприще – напечатал небольшую поэму «Парашу». В течение двух последовавших лет он продолжал писать стихи и даже поэмы, не встречавшие и не заслуживавшие одобрения, и уезжая в конце 1846 года за границу, решился было совсем прекратить или изменить свою деятельность; но успех коротенького отрывка в прозе, озаглавленного «Хорь и Калиныч» и оставленного им в редакции только что возобновленного журнала «Современник», возвратил его к литературным занятиям. C тех пор они не прекращались…»
При всех литературных заслугах, хорошо известных любому культурному человеку, в «Автобиографии» И.С. Тургенев ничего не рассказывает о фундаментальной деятельности, связанной с пропагандой русской культуры за рубежом. А между тем, в 1865 и 1868 на русском и немецком языках при его участии были созданы альбомы романсов П. Виардо на стихи русских поэтов, в том числе и Лермонтова («Ветка Палестины», «Казачья колыбельная песня», «Утес», «Русалка»). В 1864 году совместно с П. Мериме на французский язык была переведена прозой поэма «Мцыри» (важно заметить, что перевод этот сопровождался вступлением Тургенева, где он кратко сообщал биографические сведения об авторе). Вообще усилиями Ивана Сергеевича на иностранные языки переведены лучшие образцы русской литературы, созданные Пушкиным, Гоголем, Лермонтовым, Достоевским, Толстым. А западные писатели были переведены им на русский язык. Так появились русские переводы произведений Флобера «Иродиада» и «Повесть о св. Юлиане Милостивом».
Создавший в своем творчестве неповторимые образы русского крестьянина, разночинца, революционера, интеллигента, раскрывший очарование русской женщины Тургенев сумел познакомить с этим русским миром иностранцев. «Никто, заметим, не был лучше Тургенева приспособлен к этой высокой и трудной задаче, – писал Е.А. Соловьев (русский литературный критик, историк литературы, беллетрист). – Он по самому существу своего дарования был не только русский, а и европейский, всемирный писатель».