«Сколько любовь приятнее женитьбы, столько роман занимательнее истории», – остроумно замечал когда-то М.Ю. Лермонтов. Тем не менее одним из самых важных этапов жизни всегда считалось создание семьи и продолжение рода. Насколько важно было выйти замуж, читаем в повести «Княжна Мими» В.Ф. Одоевского:
Ее положение сделалось нестерпимо: все вокруг нее вышло или выходило замуж; маленькая вертушка, которая вчера искала ее покровительства, нынче уже сама говорила ей тоном покровительства, – и не мудрено: она была замужем! у этой был муж в звездах и лентах! у другой муж играл в большую партию виста! Уважение от мужей переходило к женам; жены по мужьям имели голос и силу; лишь княжна Мими оставалась одна, без голоса, без подпоры.
Чтобы избежать подобной участи, многие прибегали к услугам профессиональных свах. В дворянской среде роль свахи могла играть старшая представительница рода. В любом случае этот человек для выполнения своей миссии должен был располагать сведениями о приданом невест и положении семей женихов.
Все шаги на пути к семейному счастью в дворянском мире были четко регламентированы правилами этикета.Начиналось действо со сватовства, что выражалось в беседе жениха (или его представителей) с родителями невесты. Выражение «просить руки» понятно и теперь каждому. Это был самый ответственный момент, который мог продолжаться не один день. Например, от момента сватовства А.С. Пушкина к Наталье Гончаровой до самого торжества в 1831 году прошло два года.
В крестьянской среде разрешение на брак нужно было просить у самой барыни. А самые заботливые помещицы сами формировали пары, не дожидаясь, когда их об этом попросят. Е.А. Арсеньева в письме к внуку рассказывает о том, как она участвовала в жизни крепостных: «… девки, молодая вдова замуж не шли, беспутничали, я кого уговаривала, кого на работу посылала, и от 16 больших девок 4 только осталось и вдова, все вышли, иную подкупила и все пришло в прежний порядок».
Дворянам, находящимся на военной службе, нельзя было жениться без разрешения императора. А.С. Грибоедов, не испросивший такого «соизволения» у императора на свой брак с Ниной Чавчавадзе, позже просил И.Ф. Паскевича заступиться за него перед царствующей особой.
При согласовании женихом своих намерений с родителями девушки согласие невесты значения особого не имело, хотя при определенных обстоятельствах мнение учитывалось. Но чаще же – нет. В любом случае против воли родителей отваживались идти немногие. По воспоминаниям сына Ольги Сергеевны, сестры А.С. Пушкина, известно, что сватавшемуся к ней Н.И. Павлищеву родителями невесты было «решительно» отказано «несмотря на красноречие Александра Сергеевича, Василия Львовича и Жуковского». Дочери было запрещено даже танцевать с молодым человеком на балах, поэтому, когда на одном из них «во время одной из фигур котильона отец сделал с нею два тура» Надежда Осиповна (матушка несчастной невесты и прославленного поэта) «в негодовании выбежала и в присутствии общества, далеко не малочисленного, не задумалась толкнуть свою тридцатилетнюю дочь». Итогом истории стало тайное венчание 25 января 1828 года. Прощение родителей хоть и было получено после, Надежда Осиповна до конца жизни относилась к зятю недружелюбно.
При успешном же сватовстве через несколько дней мог состояться сговор (в народе «запой»), который проходил по православной традиции – с благословением иконами, после чего начиналась непосредственная подготовка к бракосочетанию: рассылались извещения о предстоящем событии, совершались визиты к родным невесты, делались подарки дворовым людям и будущей супруге. Одновременно родители невесты подписывали с женихом рядную запись, в которой подробно оговаривалось приданое. Интересно, что имущество супругов после бракосочетания не объединялось, каждый мог распорядиться им по своему усмотрению.
Непосредственно перед свадьбой, так же, как и в народе, устраивались мальчишники и девичники. А.С. Пушкин перед свадьбой ездил с друзьями к цыганам. А писательница М.Ф. Каменская (из рода Толстых, приходилась двоюродной сестрой Алексею Константиновичу и троюродной – Льву Николаевичу Толстым) в своих «Воспоминаниях» рассказывала про «форменный девичник», когда невеста с подругами ходила в баню, «пели свадебные песни, и пили, и ели, и плясали, как сумасшедшие».
Самые важные события – обручение (ритуал троекратного обмена кольцами, совершается священником в притворе или у западной стены средней части храма, предшествует венчанию) и венчание – проходили, по воспоминаниям С.Т. Аксакова, «помолясь Богу при чтении святых молитв и с благословения священника».
Церковный брак имел в те времена юридическое значение. В 1839 году церемония эта поразила путешествующего француза Маркиза де Кюстина особой торжественностью обряда с питием из одной чаши и выпусканием голубей. Перед совершением таинства составляли «брачный обыск». Собирали свидетельства, которые подтверждали, что жених и невеста не состоят в родстве, в браке и находятся «в добром уме и трезвой памяти».
Матерям дочек на церемонии присутствовать не советовали. Существовала практика посаженых отцов и матерей. А.В. Львов (автор гимна «Боже, царя храни») просил Николая I и графиню Бенкендорф быть посажеными отцом и матерью на его свадьбе, которая состоялась 6 ноября 1839 года. Был император в этом же качестве и на свадьбе писателя В.А. Соллогуба, совершавшейся «с необыкновенной пышностью в Малой церкви Зимнего дворца».
По окончании венчания все гости ехали на пир, где молодоженов встречали по древней традиции караваем. Вот как описала день своего бракосочетания, состоявшегося в 1837 году, уже упомянутая М.Ф. Каменская:
Нечего и говорить, что церковь, кроме наших родных и гостей, была битком набита народом, и что горячим поздравлениям не было конца. Певчим за прекрасное пение папенька послал: старшим шампанского, а средним и маленьким целую платяную корзину конфект. Дома меня с Павлом встретили с хлебом-солью и посадили рядышком на диване в голубой гостиной, где я усердно дергала скатерть за каждую из моих подруг, желая им скорей выйти замуж. Свадебный парадный стол … поразил всех своими богатыми аксессуарами. <…> вкусно тогда поели и попили на моей свадьбе гости наши, так что было уже поздно, а попойка все еще продолжалась, и никого из гостей нельзя было выжить; выпроводят в одну дверь, а они войдут в другую.
Затем в течение нескольких недель следовали визиты к родственникам, обеды и балы в доме молодоженов.
Как бы ни были великолепны внешние атрибуты свадеб в дворянском мире, по мнению иностранцев (по мемуарам М. Вильмонт), гораздо интереснее было наблюдать свадьбы народные, где в каждом предмете, движении был свой сакраментальный смысл, особый символизм, сочетание славянских и православных традиций, уходящих корнями в глубину веков и бережно сохраняемых в памяти народной.
Музей-заповедник «Тарханы» хранит и эти памятники эпохи: свадебный обряд тарханских крестьян можно увидеть своими глазами. Читайте об этом в наших ближайших публикациях.