 |
«Вчера село Лермонтово переживало радостный день. Здесь торжественно открыли дом-музей поэта». Так газета «Вечерняя Москва» сообщала 31 июля 1939 года.
Два года музей набирал силу и уже в 1941 году в июле собирался отметить 100-летие со дня смерти М.Ю. Лермонтова.
На последнее воскресенье июня была назначена лермонтовская конференция молодежи Чембарского района. Завершиться она должна была праздником поэзии. Ждали гостей из Чембара, Пензы, писательскую делегацию из Москвы.
Уже приезжали корреспонденты из разных газет. Для подготовки репортажа о лермонтовских торжествах музей посетил Яков Хелемский, корреспондент «Комсомольской правды». Сделав несколько записей, Хелемский вместе со своим другом-фотографом уехал из села, надеясь вернуться сюда на торжества. «И, прощаясь с новыми друзьями, говорили им: «До скорого». Ведь мы были уверены, что вернемся сюда к двадцать девятому, к последнему воскресенью июня», — написал он в своей книге «На темной ели звонкая свирель». Но все намеченные планы отменила война.
В первый год войны возникла традиция: большие группы красноармейцев из десятой армии, стрелковых и танковых дивизий, из батальонов связи, которые формировались в Пензенской области, перед отправкой на фронт обязательно посещали музей М.Ю. Лермонтова. В Книгах регистрации посетителей за 1941 год имеется запись, что из 11 789 посетителей музея красноармейцами были 10 091. И в последующие годы большую часть посетителей составляли военные.
Бойцы оставляли отзывы о посещении музея, который для многих был последним уголком России перед боем.
«Перед отъездом на фронт мы клянемся, что будем такими же ярыми защитниками своей священной Родины, как наш земляк М.Ю. Лермонтов». 13/III — 1943 г. Лейтенанты Фролов, Кузьмин.
«Спи спокойно, великий поэт. Страну, воспетую тобой, отстоим мы в кровавых боях с немецко-фашистскими оккупантами». 9/VI — 1943 г. Лейтенант Шмаков А.З.
«Лучшим днем 43 года считаю день посещения музея М.Ю. Лермонтова. Благодарю». 5/IХ— 1943 г. Офицер артиллерии.
Был случай, когда бойцы одного из подразделений Красной армии проходили через Лермонтово ночью. Местные жители предложили ночлег, а сотрудники музея провели полноценную экскурсию. Среди тех, кто посетил музей в это время, был и поэт Н. Рыленков. Открытка с изображением барского дома, купленная в «Тарханах», прошла с ним всю войну и согревала его теплом Родины.
Самая большая нагрузка по приему посетителей в военное время легла на хрупкие плечи Ани Шубениной, происходившей из рода крепостной кормилицы М.Ю. Лермонтова Лукерьи Шубениной. Именно ее имя чаще всего встречается в книге отзывов посетителей музея военных лет. Завуч Аргамаковской семилетней школы М.И. Захарова 5 сентября 1944 года записала: «Какое замечательное впечатление произвел музей М.Ю. Лермонтова!.. Большое спасибо тем людям, которые хранят этот музей. Большое спасибо экскурсоводу Шубениной за теплый, душевный прием посетителей».
Сторож музея Иван Васильевич Кузьмин часто рассказывал одиночным посетителям о М.Ю. Лермонтове, представляя себя то близким другом поэта, то советчиком бабушки. О своей работе он любил говорить, что служит не просто в музее, а «при самом Михаиле Юрьевиче Лермонтове».
Беззаветно служил музею и Андрей Ефимович Исаев, получивший инвалидность, участвуя в русско-японской войне. С 1936 года он был сторожем часовни, где похоронен М.Ю. Лермонтов. Коренной житель Тархан знал и любил поэта не только по книгам, но и по народным преданиям. Посетители часто принимали Андрея Ефимовича за экскурсовода.
С этим скромным сторожем-экскурсоводом познакомился в 1948 году И.Л. Андроников. Впечатление от услышанного было настолько сильным, что в рассказе «Земляк Лермонтова» Ираклий Луарсабович написал: «Никогда и нигде еще не доводилось мне видеть и слышать такого экскурсовода! Он рассказывает о Лермонтове так живо, так подробно и достоверно, что, кажется, он был командирован в ту эпоху и только недавно вернулся».
Главной темой всех мероприятий, которые проводились в музее в это время, была тема патриотизма.
Василий Александрович Корнилов, научный сотрудник музея, ставший в 1944 году директором, вспоминал: «В 1941 году началась война.
Моя работа приняла ярко выраженный пропагандистский характер. Я читал лекции в госпиталях — Башмаковском, Поимском, Каменском, в средних школах этих же районов, в совхозах». За годы Великой Отечественной войны им прочитано 508 лекций во многих районах Пензенской области и Пензе. Всего с лекциями о М.Ю. Лермонтове и его эпохе Корнилов выступил 959 раз при общем числе слушателей около 60 тыс. человек.
Штат музея в военные годы состоял из шести человек, но им удавалось содержать лермонтовский дом и усадьбу в хорошем состоянии. Люди, приезжавшие в Тарханы, отмечали чистоту и порядок. Научных сотрудников было всего двое. Свои записи о нуждах музея, планы работы они писали на обратной стороне старых обоев:
«У музея нет транспорта, а он жизненно необходим, чтобы доставлять в музей группы. Транспорт нужен еще и для работы на приусадебном участке: овощи станут серьезным подспорьем в организации обедов для экскурсантов»;
«...приезжающие из дальних мест экскурсанты могут останавливаться на ночлег лишь в избах местных граждан, что неудобно в разных отношениях. Необходимо построить базу, хотя бы рассчитанную на прием 20 человек».
Интересны воспоминания чембарца А.В. Толстикова, работавшего тогда в музее: «...Все музейные работники размещались тогда в одной- единственной комнате... Посреди комнаты стоял очень длинный, на всех сразу, стол. За ним на стульях размещались сотрудники музея. Директор находился в комнате со всеми сотрудниками. Любые вопросы он вынужден был обдумывать и решать в общей сутолоке».
Вопросов в то нелегкое время было множество — это и организация подсобного хозяйства, и благоустройство территории, и ремонт плотины барского пруда, работа по переводу музея в статус республиканского и по созданию новых экспозиций... — но эти вопросы решались, и музей продолжал развиваться и жить.
Два года музей набирал силу и уже в 1941 году в июле собирался отметить 100-летие со дня смерти М.Ю. Лермонтова.
На последнее воскресенье июня была назначена лермонтовская конференция молодежи Чембарского района. Завершиться она должна была праздником поэзии. Ждали гостей из Чембара, Пензы, писательскую делегацию из Москвы.
Уже приезжали корреспонденты из разных газет. Для подготовки репортажа о лермонтовских торжествах музей посетил Яков Хелемский, корреспондент «Комсомольской правды». Сделав несколько записей, Хелемский вместе со своим другом-фотографом уехал из села, надеясь вернуться сюда на торжества. «И, прощаясь с новыми друзьями, говорили им: «До скорого». Ведь мы были уверены, что вернемся сюда к двадцать девятому, к последнему воскресенью июня», — написал он в своей книге «На темной ели звонкая свирель». Но все намеченные планы отменила война.
В первый год войны возникла традиция: большие группы красноармейцев из десятой армии, стрелковых и танковых дивизий, из батальонов связи, которые формировались в Пензенской области, перед отправкой на фронт обязательно посещали музей М.Ю. Лермонтова. В Книгах регистрации посетителей за 1941 год имеется запись, что из 11 789 посетителей музея красноармейцами были 10 091. И в последующие годы большую часть посетителей составляли военные.
Бойцы оставляли отзывы о посещении музея, который для многих был последним уголком России перед боем.
«Перед отъездом на фронт мы клянемся, что будем такими же ярыми защитниками своей священной Родины, как наш земляк М.Ю. Лермонтов». 13/III — 1943 г. Лейтенанты Фролов, Кузьмин.
«Спи спокойно, великий поэт. Страну, воспетую тобой, отстоим мы в кровавых боях с немецко-фашистскими оккупантами». 9/VI — 1943 г. Лейтенант Шмаков А.З.
«Лучшим днем 43 года считаю день посещения музея М.Ю. Лермонтова. Благодарю». 5/IХ— 1943 г. Офицер артиллерии.
Был случай, когда бойцы одного из подразделений Красной армии проходили через Лермонтово ночью. Местные жители предложили ночлег, а сотрудники музея провели полноценную экскурсию. Среди тех, кто посетил музей в это время, был и поэт Н. Рыленков. Открытка с изображением барского дома, купленная в «Тарханах», прошла с ним всю войну и согревала его теплом Родины.
Самая большая нагрузка по приему посетителей в военное время легла на хрупкие плечи Ани Шубениной, происходившей из рода крепостной кормилицы М.Ю. Лермонтова Лукерьи Шубениной. Именно ее имя чаще всего встречается в книге отзывов посетителей музея военных лет. Завуч Аргамаковской семилетней школы М.И. Захарова 5 сентября 1944 года записала: «Какое замечательное впечатление произвел музей М.Ю. Лермонтова!.. Большое спасибо тем людям, которые хранят этот музей. Большое спасибо экскурсоводу Шубениной за теплый, душевный прием посетителей».
Сторож музея Иван Васильевич Кузьмин часто рассказывал одиночным посетителям о М.Ю. Лермонтове, представляя себя то близким другом поэта, то советчиком бабушки. О своей работе он любил говорить, что служит не просто в музее, а «при самом Михаиле Юрьевиче Лермонтове».
Беззаветно служил музею и Андрей Ефимович Исаев, получивший инвалидность, участвуя в русско-японской войне. С 1936 года он был сторожем часовни, где похоронен М.Ю. Лермонтов. Коренной житель Тархан знал и любил поэта не только по книгам, но и по народным преданиям. Посетители часто принимали Андрея Ефимовича за экскурсовода.
 |
Главной темой всех мероприятий, которые проводились в музее в это время, была тема патриотизма.
Василий Александрович Корнилов, научный сотрудник музея, ставший в 1944 году директором, вспоминал: «В 1941 году началась война.
Моя работа приняла ярко выраженный пропагандистский характер. Я читал лекции в госпиталях — Башмаковском, Поимском, Каменском, в средних школах этих же районов, в совхозах». За годы Великой Отечественной войны им прочитано 508 лекций во многих районах Пензенской области и Пензе. Всего с лекциями о М.Ю. Лермонтове и его эпохе Корнилов выступил 959 раз при общем числе слушателей около 60 тыс. человек.
Штат музея в военные годы состоял из шести человек, но им удавалось содержать лермонтовский дом и усадьбу в хорошем состоянии. Люди, приезжавшие в Тарханы, отмечали чистоту и порядок. Научных сотрудников было всего двое. Свои записи о нуждах музея, планы работы они писали на обратной стороне старых обоев:
«У музея нет транспорта, а он жизненно необходим, чтобы доставлять в музей группы. Транспорт нужен еще и для работы на приусадебном участке: овощи станут серьезным подспорьем в организации обедов для экскурсантов»;
«...приезжающие из дальних мест экскурсанты могут останавливаться на ночлег лишь в избах местных граждан, что неудобно в разных отношениях. Необходимо построить базу, хотя бы рассчитанную на прием 20 человек».
Интересны воспоминания чембарца А.В. Толстикова, работавшего тогда в музее: «...Все музейные работники размещались тогда в одной- единственной комнате... Посреди комнаты стоял очень длинный, на всех сразу, стол. За ним на стульях размещались сотрудники музея. Директор находился в комнате со всеми сотрудниками. Любые вопросы он вынужден был обдумывать и решать в общей сутолоке».
Вопросов в то нелегкое время было множество — это и организация подсобного хозяйства, и благоустройство территории, и ремонт плотины барского пруда, работа по переводу музея в статус республиканского и по созданию новых экспозиций... — но эти вопросы решались, и музей продолжал развиваться и жить.
Надежда Потапова
   |