Выходец из крестьян, рядовой 1-ой гренадерской роты Тенгинского полка Архип Осипов стал первым воином русской армии, внесенным в списки своей части навечно.
В фондах государственного музея-заповедника «Тарханы» (село Лермонтово Пензенской области) хранится уникальная рукопись штабс-капитана Тенгинского пехотного полка В. Барышникова «Взрыв Михайловского укрепления», датированная 1885-м годом. В ней рассказывается об одном из самых героических и трагических моментов в истории Кавказской войны (1817 – 1864).
Тенгинский полк связан с именем Михаила Юрьевича Лермонтова. Во время второй ссылки на Кавказ воин-поэт был приписан к этому подразделению, имевшее замечательные боевые традиции, сразу же после описанных событий. Он принимал участие в военных действиях, в том числе в знаменитой битве при реке Валерик, и прослыл храбрейшим офицером.
На Кавказ Тенгинский полк был переведен в 1819 году. Местом его дислокации стал правый фланг кавказской линии, шедший по течению реки Кубань.
В 1837 году был разработан и высочайше одобрен план усиления Черноморской береговой линии. Он предусматривал соединение Кубанской линии с береговой Черноморской.
Строительство стратегического пути, форпостов и путей сообщения между ними было возложено на особый отряд, в состав которого вошли три действующих батальона Тенгинского пехотного полка. С мая по сентябрь 1837 года было возведено несколько укреплений, в том числе Михайловское.
Строительство оборонительных сооружений происходило на территории неприятеля, войска не выходили «из огня» и несли большие потери. «Каждый шаг пути покупался ценою нескольких жизней», – свидетельствовал один из командиров.
Из-за неурожаев в горах несколько лет подряд свирепствовал голод. Это привело к тому, что черкесские племена решили объединиться и силой овладеть приморскими укреплениями для захвата имеющегося в них продовольствия. Восстание началось в феврале.
В. Барышников описывает события так: «Завладев двумя или тремя более слабыми из наших укреплений, они решились покончить и с Михайловским, для чего начали собирать в Джубском ущелье скопище, дошедшее до 10 т. человек, о чем лазутчики сообщили михайловцам… Начальник гарнизона штабс-капитан Лико собрал военный совет… Было решено пригласить к участию в решении вопроса, что делать на случай нападения черкесов, нижних чинов, прослуживших 20 и более лет на Кавказе, преимущественно георгиевских и аннинских кавалеров. …высказали старые служаки свое мнение чисто по-русски: драться до последней крайности и живым в руки не даваться, а коли умирать, так умирать дружно, по братски: всем до единого! …поджечь пороховой погреб и взлететь всем на воздух».
Взорвать запасы пороха вызвался рядовой Архип Осипов.
Началось томительное ожидание. От разведчиков поступали сообщения: «толпы» горцев с каждым днем увеличиваются. В. Барышников рассказывает, что ежедневно до двенадцати часов ночи гарнизон в полном составе находился на валах укрепления. На ночь оставляли часовых, выгоняли за вал или брали на посты ротных собак, лай которых мог служить сигналом тревоги. Так продолжалось три недели.
«В ночь же с двадцать первого на двадцать второе марта 1840 года вышло несколько иначе, – пишет автор рукописи, – смутное ожидание чего-то рокового, густо нависший туман и собачьи завывания против обыкновения удержали до рассвета михайловцев на своих местах. Многие исповедовались, надели чистое белье и новые мундиры, а духовник отец Таисий обходил валы, окропляя святой водою ряды героев».
Нападение произошло ночью. Оно описано так: «…заря еще не занялась, а только чуть начало брезжить, как неистовый гик огласил окрестность и огненная лава из Джубского ущелья полилась на Михайловское укрепление: это черкесские панцирники с горящими головнями в руках вместо факелов стремились уничтожить горсть михайловских храбрецов».
Силы защитников и нападавших были неравными. Как свидетельствует В. Барышников, «к 22 марта в больнице Михайловского укрепления состояло 100 человек больных, а под ружьем 400 изнуренных и обессиленных трехнедельным бодрствованием на валах укрепления в ожидании нападения».
Эпизод из сражения при Валерике, акварель М.Ю. Лермонтова и Г.Г. Гагарина, 1840. Русский музей, Санкт-Петербург |
Защита длилась шесть часов. Описание сражения дается с мельчайшими подробностями: «…с сверхъестественной силой горсть гарнизона три раза отбрасывала массы черкесов, тучами налетавших на укрепление. Загорелась больница, загорелись и склады продовольственных запасов; горит и казарма 3-ей роты… и больные стали под ружье… все реже и реже слышится ободряющий голос офицеров».
Командиры, честно исполнив свой долг, «…первыми сложили свои головушки на поле чести». Раненый начальник гарнизона штабс-капитан Н.К.Лико до последней возможности руководил боем и наконец, «изнемогая от усталости и боли, причиняемой ранами, рухнул на землю». Весть о его смерти быстро облетела ряды оставшихся в живых защитников.
Потеряв командира, михайловцы сгруппировались возле Архипа Осипова: они решили, что «лучше быть взорванными на воздух при взрыве порохового погреба, нежели отдаться неприятелю».
Осипов самостоятельно принимал решения по дальнейшему ведению боя. Он отдал распоряжение опустить подъемный мост на южной стороне, который находился ближе других к пороховому погребу, «чтобы дать возможность ворваться в укрепление возможно большему числу неприятеля». Увидев свободный путь, нападавшие ринулись по нему. Постепенно отступая, михайловцы увлекли за собой противника. Когда число врагов достигло нескольких тысяч, Архип Осипов «с горящим пальником в руках, осеняя себя крестным знамением… бросился в пороховой погреб».
Взрыв был чудовищный. Укрепление тут же превратилось в груду развалин. Нападавших погибло на месте не менее трех тысяч человек. Из отступивших к погребу защитников уцелело около тридцати человек. Как только улегся дым, горцы «окружили их со всех сторон и почти всех уложили на месте, а раненых взяли в плен».
Начальник 1-го отделения Черноморской береговой линии контр-адмирал Л.М. Серебряков в рапорте начальнику линии генерал-лейтенанту Н.Н. Раевскому доложил, что этот взрыв обратил «торжество неприятеля в ужас огромного урона».
Известие о героической защите Михайловского укрепления быстро распространилось и среди горцев, и в России. О событии узнал и император. Николай I был настолько поражен, что ввел новый вид увековечивания героев русской армии.
В. Барышников приводит выдержку из приказа военного министра от 8 ноября 1840 года (№ 79): «Государю Императору Николаю Павловичу благоугодно было за такой геройский подвиг увековечить память рядового Архипа Осипова, сохранив навсегда его имя в списках 1-ой роты Тенгинского полка, считая его первым рядовым и на всех перекличках первому за ним рядовому отвечать: "Погиб во славу русского оружия в Михайловском укрепления на Восточном берегу Черного моря"».
Бештау близ Железноводска, М. Ю. Лермонтов. 1837 |
Таким образом, рядовой 1-ой гренадерской роты Архип Осипов стал первым воином русской армии, внесенным в списки своей воинской части навечно.
В. Барышников рассказывает, что обрекая себя на смерть, Архип Осипов просил товарищей «помнить его дело», если кто-то из них останется в живых. Это желание Осипова исполнилось: несколько «уцелевших среди общего разрушения и погибели» защитников Михайловского укрепления сохранили и верно передали «завет героя».
Автор рукописи сообщает, что старые ветераны бережно сохраняли предание о подвиге рядового Осипова и передавали его «из уст в уста как полковую святыню». Память о сослуживце чтили настолько высоко, что его медаль за Персидскую войну хранили в полковой церкви на ротном образе священномученика Автонома. Эта икона и сама почиталась святыней, так как была в свое время дарована полку за боевые заслуги А.В. Суворовым.
В рукописи приводятся тексты песен о Михайловской катастрофе и славном подвиге рядового Осипова, сочиненные майором Тенгинского полка К.П. Белевичем и командиром полка В.К. Андриевичем.
Труд В. Барышникова содержит краткую биографию Осипова с перечислением его боевых наград. Мы узнаем, что Архип Осипов происходил из липецких крестьян, поступил на военную службу 21 декабря 1820 года, в походах против персов, турок и кавказских горцев участвовал с 1827 по 1840 годы, в день гибели ему было 38 лет.
Автор рассказывает о том, что 22 марта 1880 года, в день 40-летней годовщины геройской смерти рядового Осипова, в полку была отслужена «вместо обыкновенной церковной – торжественная с парадом панихида по Архипу Осипову и постановлено: ежегодно 22 марта чтить память этого героя такой же торжественной панихидой».
В этот день командир полка полковник В.К. Андриевич послал великому князю Алексею Александровичу телеграмму с заверениями, что «дух преданности царю и верности долгу, проявленные Архипом Осиповым, в полку живут и крепнут». Текст телеграммы, а также ответ великого князя приведены в рукописи полностью.
Перед началом первой торжественной панихиды по рядовому Осипову полковой священник отец Феофилакт Романов и полковник В.К. Андриевич произнесли речи, они также помещены в рукописи.
По мнению автора, лучшую оценку подвига Архипа Осипова дал полковник генерального штаба Кавказского военного округа А.И. Домонтович. В приветственной речи на полковом празднике Тенгинского полка 29 июня 1884 года он сказал: «Пройдут века: забудутся многие герои, но память о простом русском солдате не иссякнет, пока будет существовать войско. Такой подвиг, его величие и простота всегда будут считаться идеалом военной доблести».
Кроме того, В. Барышников рассказывает о торжественном открытии памятника защитникам Михайловского укрепления во Владикавказе 22 октября 1881 года. Мы узнаем, что «одним из самых усердных деятелей, хлопотавших об устройстве» монумента, является майор Тенгинского полка К.П. Белевич. Он подарил полку «фотографическую копию» проекта памятника.
Автору рукописи кажется странным следующее обстоятельство. Модель памятника героям, выполненная художником Ф.И. Ходоровичем, была «высочайше» утверждена. Предполагалось отлить «из меди старых персидских пушек» фигуру Архипа Осипова с горящим пальником в правой руке, поддерживающего умирающего штабс-капитана Н.К. Лико. Однако открыт был другой памятник: в виде пирамиды из серо-синего мрамора с бронзовым орлом на ее вершине. На одной из четырех граней пирамиды помещен образ Спасителя, на другой – приказ с описанием подвига Архипа Осипова; еще две содержат надписи «Штабс-капитану Лико и рядовому Архипу Осипову» и «Погибшим во славу русского оружия в Михайловском укреплении 22 марта 1840 года». В. Барышников пишет: «Как и почему случилась замена группы из меди, в Тенгинском полку неизвестно».
Есть предположение, что на установку величественного памятника по проекту Ф.И. Ходоровича не хватило средств. В 1877 году в журнале «Русская старина» А.П. Берже подробно описал проект памятника работы Ф.И. Ходоровича и назвал сумму, требуемую для его воплощения – 75 000 рублей.
Установили же более скромный памятник по проекту военного инженеракапитана П.А. Лилеева за 10 369 руб. 90 коп., из которых 9 292 рублей 3 копейки собрали в Тенгинском полку.
