 Т.М. Мельникова, директор музея-заповедника «Тарханы» |
Приехал в Тарханы А.И. Солженицын 3 сентября 1995 г. довольно рано. Он попросил отвести его сначала на могилу Лермонтова. Слушал напряженно, не задавая никаких вопросов, но, когда я закончила рассказ по этому комплексу, попросил разрешения присесть где-нибудь и тут начал спрашивать, стал записывать быстро, жадно, не отрываясь. Так продолжалось около получаса, но тут я все-таки решилась спросить, что он записывает. «Вы говорите о таких интересных, важных вещах, боюсь забыть что-то», — отвечал он. Я успокоила его, сказав, что все это есть в разных изданиях музея и все их он получит. Александр Исаевич обрадовался, успокоился и слушал уже без напряжения, полностью отдаваясь впечатлениям, которые отражались на его лице (это можно увидеть на фотографиях); он задавал много вопросов и, казалось, переживал вместе со мной.
 В Государственном Лермонтовском музее-заповеднике «Тарханы». 3 сентября 1995 года. Рядом с А.И. Солженицыным Т.М. Мельникова – директор музея-заповедника. Фото В. Елшанского |
Я с удивлением видела в нем не того Солженицына, которого представляла по его книгам, биографии — человека, пережившего много и закаленного в бедах и борьбе, а человека интеллигентного, душевно тонкого, открытого и наивного, как ребенок, в то же время глубоко чувствующего поэзию Лермонтова; верно, его можно было отнести к числу тех, кому Лермонтов, по выражению А. Блока, был «по зубам», т. е. кто понимал и мог оценить величие этого гения.
Была первая половина дня, а день стоял теплый, солнечный. Тарханы сразу очаровали своей мягкой прелестью.
 А.И. Солженицын и Е.С. Попов у могилы матери М.Ю. Лермонтова в часовне-усыпальнице Арсеньевых-Лермонтовых в музее-заповеднике «Тарханы». 3 сентября 1995 года. Фото С. Куницына |
По усадьбе мы ходили медленно, долго стояли на балконе барского дома, он с грустью смотрел на заросший камышом Барский пруд, выбитые ступени у церкви Марии Египетской, ветхую обшивку дома, горевал о том, что сложившаяся в стране ситуация не дает возможности достойно содержать музеи.
Все это — и скромная красота места, и не совсем удовлетворительное содержание — затронуло его глубоко и осталось в его отзыве.
«3 сентября 1995 г.
С раннего детства влюбленный и в стихи Лермонтова, и в его личность, таил надежду когда-нибудь, когда-нибудь побывать в Тарханах. И вот теперь, на склоне лет, с благоговением побывал здесь. И проникся духом, видом, атмосферой этого дивного места, которое так вложилось в натуру поэта и его стихи.
В наше трудное время и после стольких разорительных бурь, прошедших над Россией, еще можно радоваться, что этот чудесный уголок нашего Отечества так чудесно еще сохранился, хотя и ветшает.
Спасибо всем, хранящим заповедник.
А. Солженицын».
 Автограф А.И. Солженицына в музее-заповеднике «Тарханы». 3 сентября 1995 года |
Забегая вперед, напомню, что уже через 4 года в Тарханах появился Рем Иванович Вяхирев, который не просто помог музею-заповеднику, но вселил в нас — тарханцев — веру в возрождение Тархан. В первую очередь был очищен Барский пруд, отреставрирован барский дом, а потом построены фондохранилище, конюшня, дорога на хоздвор и т.д. И, конечно, я обо всем этом сразу же сообщила Александру Исаевичу.
А тогда в Тарханах после экскурсии пили чай, ели тарханские яблоки (к великому изумлению его сопровождающих, которые уверяли, что с Александром Исаевичем редко это бывает) и снова говорили о Лермонтове.
И я до сих пор помню его радостное изумление при виде далей, окружающих усадьбу, при виде экскурсионных групп («Едут?»), легким воздухом и высоким небом, гармоничным сочетанием красок, помню его сочувствие, огорчение, сопереживание, которые тогда нам были так необходимы.
Январь, 2018 г.
Автор: Тамара Мельникова