В конце августа 2013 года во время хозяйственных работ на территории второго комплекса музея-заповедника «Тарханы», возле сельской церкви Михаила Архистратига — у ее алтарной части, под тонким слоем земли был обнаружен надгробный памятник из розового гранита. Когда его подняли, увидели хорошо сохранившуюся надпись: «Николай Никанорович Щетинин скончался 26 ноября 1885 года».
Кто такой Н.Н. Щетинин и какое отношение он имел к Тарханам? Как показывают архивные документы, семья чембарских помещиков Щетининых принадлежала к ближайшему соседскому и дружескому тарханскому окружению Арсеньевых.
Отец Николая Никаноровича, Никанор Николаевич Щетинин, коллежский асессор, владел несколькими десятками крепостных душ в многопомещичьем селе Веденское Камынино тож Чембарского уезда. По годам он был ровесником Е.А. Арсеньевой (родился в 1773 или 1774 г.). Он хорошо знал деда М.Ю. Лермонтова и, возможно, был участником той игры, в которой Михаил Васильевич Арсеньев проиграл в карты помещику Н.Е. Норову свою «благоприобретенную» чембарскую землю.
Во всяком случае, 18 июля 1807 года Никанор Николаевич в качестве свидетеля подписал «подаренную запись» на землю в пустоши Булатовой в урочище Ключи, данную гвардии поручиком М.В. Арсеньевым капитану Н.Е. Норову. Эта земля была куплена Михаилом Васильевичем у девицы А.И. Булыгиной за 50 рублей в 1802 году и находилась в окрестностях села Дмитриевского Ключи тож, помещиком которого и был Н.Е. Норов. В документе не написано, что это был карточный долг. Такое предположение сделал лермонтовед В.П. Арзамасцев, размышляя о том, что за нужда была М.В. Арсеньеву делать Н.Е. Норову такой дорогой подарок.
В сентябре 1807 года Никанор Николаевич вновь «свидетелем был и руку приложил» под духовным завещанием Е.А. Арсеньевой, которое она сделала «по собственной воле и будучи в здравой и совершенной памяти, но чувствуя слабость своего здоровья». По этому завещанию все свое имение, состоящее из села Никольского Яковлевского тож (оно же Тарханы) с крепостными крестьянами, в случае своей смерти, она делила в равных долях между мужем и дочерью. Но Михаил Васильевич, как известно, скончался раньше своей супруги, оставив ее вдовой на 37 году жизни.
Щетинины продолжали оказывать дружеское расположение Елизавете Алексеевне и в последующие годы. В первое десятилетие после смерти мужа Е.А Арсеньевой приходилось часто прибегать к денежным займам, в том числе у соседей-помещиков. Сохранились заемные письма Е.А. Арсеньевой, по которым жена Н.Н. Щетинина Марья Афанасьевна и его племянница Марья Матвеевна давали в долг Елизавете Алексеевне деньги в 1813 году. А 23 июня 1845 года Никанор Николаевич в качестве чембарского уездного судьи подписал последнее духовное завещание Е.А. Арсеньевой, передающее права на ее наследство ее младшему брату Афанасию Алексеевичу Столыпину.
Скупые строки архивных документов лишь пунктиром отмечают временные границы общения двух семей. И продолжительность общения — почти 30 лет, пусть с перерывами, семей Е.А. Арсеньевой и Н.Н. Щетинина — заслуживает внимания. Вероятно, Щетинины принадлежали к тому «большому соседству», которым, вместе с родней Е.А. Арсеньевой, по словам троюродного брата Лермонтова Акима Шан-Гирея, тарханский дом «был всегда битком набит».